Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих

Повадились ходить к дому двое: старушка-мать и полугодовалый котишка необыкновенного окраса — по-научному табби — с затейливым рисунком ярко-рыжего цвета. В Москве такого кота продали бы за бешеные деньги. Кошка была диковата, а справный котишка все время терся у ног и чуть ли не по-человечески намекал, что очень хочет, чтобы взяли его в хорошую семью, он будет такой ласковый, такой умный. Он мне уже и на плечи запрыгивал, и на коленях спал. До слез было жалко котишку — по его ободранной мамаше я представляла его аналогичное будущее. Стала я раздумывать, как бы его в Москву отправить и в хорошие руки отдать. Можно, например, дать снотворную таблетку и в ручной клади перевезти. И пусть Моссад ищет… У меня так знакомые финны провезли котенка через границу. Но это, правда, на поезде…

В общем, шансы на московскую прописку у котишки падали с каждым днем.

К концу моего пребывания у Алены в ее доме устроили прощальный ужин, на который приехала ее дочь с зятем и внуками и двое других одноклассников, эмигрировавших в Израиль лет двадцать назад с семьями. Сидели мы под тенью трехметрового кактуса. У нас была общая дружная юность, разговоры не смолкали. Дети моих эмигрантов слушали нас, раскрыв рот. И даже слегка завидовали, как весело нам удавалось жить в СССР. У них представление об этой жизни было книжно-газетное, негативное. Они еще не поняли, что времена не выбирают, а юность только одна.

— Знаете, тут один котенок ко мне приходит, — вдруг заговорщически произнесла я. — Такая лапа, красавец, хочет отдаться в хорошие руки. Но что-то я его не вижу сейчас.

К этому заявлению отнеслись как к междометию. Увы и ах! Я злилась на рыжего котенка — где же он? Ведь решается его судьба. Время — к закату, еще полчаса, и все разъедутся.

Котенок с мамашей появились, когда все встали из-за стола и рассовывали по машинам вещи. Я схватила котенка и закричала:

— Вот, явился. Он где-то в кустах весь вечер за нами наблюдал, просто боялся выйти. Такой хорошенький, посмотрите.

Все согласились, что действительно очень милый.

— Возьмите его кто-нибудь. Он будет ого-го котище! Не пожалеете.

— Наташка! Такого добра по всему Израилю знаешь сколько! — Алена взяла его из моих рук и отбросила подальше.

Но котенок не обиделся, вскочил на бревно и начался цирк — он вертелся, крутился, бегал за хвостом и скакал кандебобером. Дети окружили котенка и стали хохотать. К ним присоединились взрослые. Было очень уморительно.

— Берем его, — сказал Гриша, Аленин зять.

— Нет! — запротестовала его жена. — Ни за что! У нас маленькие дети!

— Поэтому и берем, — сказал Гриша.

Я занервничала — не стать бы мне причиной семейного разлада… Но как выяснилось, Гриша был бойцом израильского спецназа и его слово было твердое как камень. Жена не стала выяснять отношения, дети запрыгали от радости, а Алена сказала мне:

— Ну ты и подсуропила…

— Ленк, ты еще такие слова помнишь? — засмеялась я.

Гости разъехались, Алена надулась на меня и не разговаривала. К ночи позвонила ее дочка. До меня доносились только частые восклицания: произошло что-то чрезвычайное, мне почему-то подумалось, что раньше времени придется паковать чемодан.

Алена вышла из кухни и кинулась мне на шею:

— Наташка… О!.. Твой кот не был в перчатках!

— В каких перчатках? — не поняла я.

— Пословица такая у евреев: «Кошка в перчатках мышей не ловит». — Алена имела филологическое образование. — Они назвали его Фуку, по-японски счастье. Гриша японским увлекается.

— Да что же случилось, скажешь, наконец?

Оказалось, что когда семейство Алениной дочери вернулось в Иерусалим, первым бросился в ванную комнату котишка. Вскоре зашел туда Гриша, думая, что новый жилец ищет свой туалет. Но котишка, оказывается, почуял добычу. В зубах он держал еще живого скорпиона, который каким-то образом заполз в дом — рядом была Иудейская пустыня. Был ли он ядовитый или не очень, выяснять не стали. Котишка принял боевую позу, когда пытались скорпиона отобрать, — видимо, это был деликатес.

Фуку сразу же стал членом семьи, Алена жалуется, что дети больше скучают по нему, чем по бабушке…

Герой нашего времени

Начиная с четвертого века, на заре зарождения христианского монашества, появились святые, которых прозвали Великими — за совершенство исполнения евангельских заповедей, непоколебимую веру, христианскую мудрость, аскетические подвиги и — как следствие жизни во Христе — за явленные ими просто сказочные чудеса. Их имена суть святые Антоний, Феодосий, Пахомий, Пимен, Макарий, Василий, Афанасий Великие и многие другие…

Но и нашему веку Бог даровал поистине великого подвижника, которого во всем мире знают как старец Паисий Святогорец. И если про древних святых сохранилось немного подробностей того, каким невероятно трудным подвижничеством шли они к святости, то про житие старца Паисия написаны тома книг.