Без маски

— Куда ты пойдешь, детка? — спросила старуха и поднялась, с трудом опираясь на палку.

— Мне надо было отвести Ролфа в ясли, — дрожащим голосом произнесла Эльсе, — но… — Она запнулась. Она боялась, что, если скажет этим людям правду, ей помешают. Мысли этих людей были написаны на их лицах. Они обменялись взглядами. Как видно, кто-то из женщин знал Эльсе.

Ролф хныкал, но она тащила его за собой вверх по лестнице. На улице толпился народ. Густой, удушливый дым поднимался к небу. Выйдя из подъезда, она увидела, что горит где-то совсем близко от складов. Наискосок через улицу выстроился кордон полиции. Маленький домик, в котором она жила с матерью и Ролфом, выглядел как-то странно. Он покосился набок. В нем не было ни одного стекла. Дверь висела на петлях и болталась из стороны в сторону. Видно, бомбы не попали всё-таки в пароход. Ведь все остальные дома тоже были целы!

Она медленно обернулась назад, и глаза ее встретились с глазами матери, бежавшей по улице в рабочем комбинезоне.

— Бомба не попала в пароход? — спросила Эльсе. На ее лице застыло какое-то недоуменное выражение. Казалось, ее мучают всё те же неразрешимые вопросы.

— Нет, на этот раз не попала, — дрожащим голосом ответила мать, привлекая к себе детей.

Чемпион

(Перевод Ф. Золотаревской)

Председатель спортивного клуба, встретив на трамвайной остановке адвоката Иверсена, сказал ему:

— Нынешним летом у твоего парня есть шанс стать чемпионом в вольном заплыве на четыреста метров.

Тут подошел трамвай, и они расстались.

Иверсен рассказал об этом разговоре, когда все сидели за обедом. Лейф и Йесси страшно обрадовались, а Йорген слегка покраснел. Фру Иверсен пришла в некоторое замешательство и с любопытством взглянула на своего мальчика, словно видела его впервые. Йорген посмотрел на сидевшего напротив отца и молча кивнул ему. Они понимали друг друга. Когда-то Иверсен тоже был пловцом, но, как он утверждал, недостаточная тренировка и всякие невзгоды помешали ему добиться больших успехов. Тем более обрадовался он, когда обнаружил у Йоргена редкие способности к плаванию. Старший сын, Лейф, не чувствовал призвания к спорту, и вряд ли смог бы достойно выступить в каком-либо спортивном соревновании. Да, Иверсен гордился своим Йоргеном; он чувствовал, что сын его сейчас в отличной форме.

— Ах, этот спорт! — вздохнула фру Иверсен. — Боюсь, мой мальчик, что теперь тебе будет не до серьезных дел.

Вечером сын с отцом сидели в гостиной и обсуждали новые перспективы, открывшиеся перед Йоргеном. Правда, его имя еще совершенно неизвестно в спортивном мире, но тем грандиознее будет сенсация, если он оставит далеко позади всех этих знаменитых самоуверенных пловцов из Осло. Глаза старого Иверсена сверкали, Йорген сжимал кулаки.

Отец говорил не переставая и нервно протирал пенсне. Йорген ни в коем случае не должен упустить этот шанс. Сейчас нужно напрячь все силы и думать только об одном. Ведь ясно, что за нынешний сезон Йорген сделал просто невероятные успехи. Такие случаи бывают довольно часто, но Иверсену не раз приходилось наблюдать, как спортсмены, почив на лаврах, сами задерживают свое дальнейшее развитие. Если Йорген верит своему отцу, то он должен понять, что теперь нужно использовать всю свою энергию и непрестанно совершенствовать свой необыкновенный дар пловца. Ведь именно этим летом в его развитии происходит перелом: он уже стал юношей, но еще не утратил мальчишеской гибкости, и кости его еще податливы. Именно в этом году он окончательно сформируется как пловец. Адвокат Иверсен сильно разгорячился. Йорген сидел, слегка оглушенный потоком его слов, потом кивнул:

— Положись на меня, отец… Я своего добьюсь! — Это звучало, как сыновняя клятва, и отец крепко пожал Йоргену руку.

На следующий день, в бассейне, Йорген тоже почувствовал, что обстановка изменилась. Все окружили его и заговорили разом, перебивая друг друга:

— Гюббен не приедет, он болен; у тебя есть шанс оставить позади себя Пеммера, Якобсена и Свиндала.

Йорген вдруг рассердился, хотя виду не показал. Неужто друзья не понимают, что он может победить кого захочет. Пусть этот чертов Гюббен приезжает! Но в глубине души Йоргену всё-таки не хотелось этого. Ему и так предстояла нелегкая борьба. Председатель клуба решительно сказал:

— Мы исключаем тебя из эстафеты. Правда, ты принес бы нам призовое место; ну да ладно, шут с ним. Ты будешь участвовать только в заплыве на четыреста метров. Стало быть, у тебя остается три недели на тренировку. Этого вполне достаточно.

Сам Йорген всё время молчал. Ему не давали и слова сказать, таскали его с места на место, и повсюду за ним двигалась толпа.

Иверсен-отец с секундомером в руках стоял поодаль, беседуя со старшими спортсменами. Он сообщал всем, что мальчик показывает отличное время. Они только что вернулись с дачи, где адвокат сам тренировал сына. Мальчик делает удивительные успехи! Иверсен сел на своего любимого конька и заговорил о том, что в переходном возрасте, когда кости еще податливы, а мышцы развиваются необычайно быстро, спортсмен может делать чудеса!