Без маски

Дорохин недоуменно посмотрел на соседку, потом на маму. Мама отмахнулась, продолжая счастливо улыбаться:

– А! Каждому времени свое. Теперь вот по-таковски развлекаются.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересованно зачастил Дорохин. – Что за развлечения у молодых? Сидишь, понимаешь, в глуши сибирской, не успеваешь за всеми этими веяниями, переменой нравов. Выходит, лампочки теперь не бьют и собак дотемна по Бродвею не гоняют?

– Не гоняют, – отозвалась тетя Лена. – Некогда им гонять. Я же говорю, компьютеры теперь у каждого, у Кольки вон Чудинова, у Лариски Осиповой дочки, да у всех. Как раньше магнитофоны. Внук, пятиклассник, от горшка два вершка, а от компьютера не оторвешь. Прибежит из школы и к нему – обедать не дозовешься. Нашли себе игрушки! На улицу не выгонишь.

– Да, Витюша, – подтвердила мама. – Пойдешь за хлебом и, ей-Богу, не по себе становится. Ни одного сорванца не видать, словно кто-то их всех увел».

Я вспомнил утренние слова Цыгульского о гаммельнском крысолове. Кто-то уводит детей и подростков. Здесь, в рассказе – компьютерные игры. В фантастическом рассказе. А на самом деле, в жизни? Не попали же Костя и те остальные пять десятков, известных в горотделе, в плен к какому-нибудь кибернетическому дракону? Не ворует же их инопланетный монстр? И не продали же их в рабство в подпольные кооперативы? Хотя… Хотя времена наступили такие, что ничему уже не приходится удивляться. Сил не хватает удивляться…

«Дорохин лежал и смотрел в окно, на черные силуэты деревьев, и представлял домики поселка, и домики соседнего райцентра, и солидные здания областного города. В каждом доме жили дети, и в каждом доме стоял компьютер, не дороже швейной машины, и перед каждым компьютером сидел мальчик или сидела девочка. Вот экран, вот клавиатура. Вставлен диск с программой, нажата кнопка – и заметался между ящиками на складе маленький смешной человечек. Он хватает ящики, грузит на конвейер, а мохнатое чудовище катится к нему, стреляя на ходу, и надо суметь убежать от чудовища, уклониться от пуль и спасти, непременно спасти товар. Забыты книги и даже всемогущий телевизор, валяются без дела футбольные мячи, гитары и теннисные ракетки, и никто не сходится по вечерам у качелей за школой, и не надо им никаких других развлечений. Наигрывают волшебные дудочки современных крысоловов и дети уходят, уходят…

«Творцы интеллектроники» – броские заголовки в газетах. Это – о таких, как он, Дорохин, продолжателях дела отцов-основателей Раймунда Луллия, фон Неймана, Винера, Шеннона, Колмогорова… И – побочный эффект. Попытка наладить контакт с машиной – и разрыв контактов между людьми. Такая вот получается раскладка?

Над райцентром висела ущербная луна. Луна поплевывала свысока на земные проблемы. Она оттуда, сверху, навидалась уже столько всего, что ее трудно было чем-либо удивить.

Дорохин посмотрел на луну и опять задумался».

Концовка мне не понравилась. Концовка была слишком «лобовой», еще раз назойливо подчеркивая то, что и так вытекало из повествования. Да и тема… Палка в колесо прогресса? Боязнь первых паровозов или автомобилей, пагубно влияющих на нервную систему крупного рогатого скота, пасущегося вдоль дорог? Передать ребятам из КЛФ, пусть обсудят, выскажут свое мнение?

Я пробежал глазами приложенное к рукописи письмо. Ага, рассказ уже обсуждался в редакции районной газеты и Анатолий Шевчук был бит за попытку противостояния процессу поголовной компьютеризации, которую громко объявили в не столь далекие времена спинным хребтом реформы школы. Ага-ага, автор пытается скомпрометировать направление, призванное вывести страну на передовые рубежи – это уже шел пересказ состоявшегося в редакции разговора. Ату его, ретрограда!

Ну что ж… Я побарабанил пальцами по столу. Старая знакомая песня, и ведь многое потом действительно выходит боком. «Мы не можем ждать милостей от природы» – и не стали ждать, вытряхивать стали у нее эти милости, и результат, так сказать, налицо. «Даешь химизацию!» – и дали, да так дали, что не только мы – белые медведи не рады, пингвины – и те отведали нашего передового ДДТ. Про мелиорацию вообще говорить не хочется. «Наш мирный советский атом – на службу народу!» Хорошо послужил, спасибо ему, а вернее, не ему спасибо, а тому, кто его, наш советский атом – бездумно на службу… И примеров таких сколько угодно.