Без Москвы

Лидия Михайловна Лотман, филолог:«Это было очень вредно в общегосударственном смысле. Все эти походы против науки – это вреднейшие мероприятия, потому что наука является основой жизни людей. Все общество стоит на науке, и если эта наука в забвении, то общество идет назад».

По недавнему рейтингу, Санкт-Петербургский университет не входит в первую сотню университетов Европы. Уступает, скажем, университету в Ювяскюле – это финская глубинка.

Глава 5 Хранители

В войну гибнут и страдают не только люди. После окончания Второй мировой загородные парки и дворцы Ленинграда – в руинах. Еще в 1920– 1930-е к уничтожению художественных собраний приложила руку и партийная верхушка, тогда ценности шли на Запад или продавались «заслуженным» людям. В 1940-е коллекции музеев чистили от всего «декадентского», то есть мировой живописи, начиная с Коро, и русской – с Серова. Закрылся Музей обороны Ленинграда. Город избавляли от лучших искусствоведов-музейщиков. В Академии художеств и на истфаке ЛГУ преподавали недоучки, напирающие на партийность и народность. Книги дореволюционных авторов пылились в спецхранах. Новейшей западной литературы просто не было. Спасению, сохранению и восстановлению императорского Петербурга мы обязаны нескольким подвижникам. О них пойдет речь в этой главе.

Спасение Павловска

Петербург – императорская столица. К югу от города расположены 4 летние императорские резиденции: Петергоф, Гатчина, Царское Село и Павловск. Во время войны они оказались на линии фронта и были почти полностью уничтожены. Быстрее и лучше других восстановили Павловск.

Павловский дворец, 1911 год

Николай Третьяков, бывший президент ГМЗ «Павловск»:

«После революции нужно было создать профессию музейного хранителя. Слава богу, в России было достаточно много искусствоведов. Они раньше возглавляли музейные комиссии, а теперь стали перестраивать бывшие императорские резиденции в музеи».

Александр Марголис, историк:«Возникло совершенно героическое движение, которое продолжалось примерно лет 10, до тех пор, пока его не затушили. Это было так называемое золотое десятилетие для музейного мира, для краеведения. Титаны этого движения – Александр Бенуа, Иван Гревс, Николай Анциферов».

В 1920-е годы музеи дворянского быта появлялись повсеместно. Музейный статус помогал уберечь коллекции от разграбления и спасти дворцы от вселения разнообразных учреждений. Даже личные комнаты семьи последнего императора в Царскосельском Александровском дворце хранителям удалось на некоторое время отстоять.

Виктория Плауде, научный сотрудник ГМЗ «Царское село», внучка искусствоведа Анатолия Кучумова:«Они сохранили комнаты Александры Федоровны и Николая II, причем мотивация была очень смешная. Комнаты эти были сохранены не как художественные, исторические, а как образец дурного вкуса семьи последнего императора».

В 1920-е годы Советской России достались невероятные сокровища. Аристократические семьи были уничтожены, а те, кто эмигрировал, не вывезли ни мебели, ни картин – самые богатые музеи быта были созданы именно в СССР. Здесь были предметы всех стилей, огромной ценности.

Эти музеи, которые хранили уничтоженную или уничтожаемую культуру, кололи глаза и власти, и части подданных. Зачем сохранять то, что связано со старым строем? Это что, памятник крепостничеству? Памятник финансовой олигархии эпохи империализма?

С 1929 года музеи быта один за другим закрываются. Несчастье постигло и Павловск. Отсюда сундуками вывозили вещи, для того чтобы продавать за границей. Из Царского Села в Кремль забрали императорский бильярд. Все, что сохранилось от старой России, обречено было на полное уничтожение, если бы не хранители.