Без мозгов

Это привело его к Юрику. Юрик единственный, кто, во-первых, абсолютно не боялся Коня, а, во-вторых, мало чему удивлялся. Было бы хорошо, подумал мальчик Миша, дружить с кем-нибудь по-настоящему. И взял с собой баночку с медузой. Ни на что не рассчитывая, просто на всякий случай. Случай представился – Юрик хлопнулся в обморок в нужное время в нужном месте. Подселенцы не дремали.

Носителям становилось хуже. Были перепробованы все доступные средства, но если что-то и помогало, то облегчение становилось весьма кратковременным. Симбиоз подселенца с живым носителем всё быстрее разрушал обоих. А людей, которые, как Людмила Михайловна, вдруг умирали возле тёмного подвала, Михе больше не попадалось.

Людмила Михайловна, увлечённая новыми перспективами, тоже начала ощущать влияние погодных условий. А потом обнаружила у себя на балконе мозги. Её подселенцы распознали их как часть грибницы. То есть, все они – Юрик, Рубанова, Рина, мозги и медузы – представляли некое сообщество, члены которого пусть и очень слабо, но чувствуют друг друга.

Рубановой, например, поплохело в школе именно в тот момент, когда Юрику стало хуже. И его реанимация тяжело на ней отразилась. Нежная Лидочка просто оказалась чувствительнее других. И от Коня она шарахалась с самого начала по той же причине. С первого дня его появления в классе Рубанова ощущала в нём что-то потустороннее. Эта её способность чувствовать невидимое заинтересовала подселенцев, так что Миха волей-неволей начал таскаться за Лидочкой ещё до того, как она стала частью общей нервной системы.

Пытаясь целенаправленно усилить эту связь, Людмила Михайловна поняла, что с Мишиными подселенцами творится беда. Рину она без проблем вычислила по банке, и Рина, конечно, согласилась встретиться с Мишиной бабушкой. А потом, ведомая своей медузой, безропотно залезла в подвал. Ну, как безропотно, она всё же роптала. В отличие от шестиклассников, поднапрягшись, она могла выдать пару слов о вторженцах. Но не потому, что была старше. И об этом я вам сейчас расскажу. Я, как вы понимаете, тоже дар речи не потерял.

Глава 26. Всем спасибо, все свободны

Когда Людмила Михайловна дополнила мою картину, я ей сразу поверил. Меня пару раз даже прошиб холодный пот при мысли о том, что все они таскали в банках собственные мозги. А я мало того, что у Юрика их уволок, так ещё и утопить хотел.

Одно только не клеилось. Юрик и Лидочка передавали мне информацию… Гм… Невербальными способами. А Людмила Михайловна спокойно использовала подходящие слова и ни в чём себе не отказывала.

– А вы, значит, можете? – удивился я. – Вот это вот всё… Обсуждать?

– Могу, Сева. И ты можешь.

– Потому что у нас группа крови четвёртая? – сообразил я. – Я видел, там, в папке… Только я не понимаю всё равно.

– Она даёт полный контроль, – Людмила Михайловна пожала плечами. – Никто не мог этого предполагать. Подселенцы просто искали дом, но в случае со мной вынуждены были подчиниться правилам хозяина.

Я замер с открытым ртом. Выходит, зря я колошматил окна и бегал босиком по льду… Людмила Михайловна погладила меня по плечу:

– Да, Сева, да. Если бы они попали к тебе, они бы тебя слушались. И да, ты мог бы выгнать их при желании. Или смешать свою кровь с кровью носителя, и, пусть ненадолго, но подчинить их. Это мы с Мишей в лаборатории попробовали, жаль, что поздновато.

Вот как. Но тогда… В больнице, когда я велел Юрику расконнектиться, и обратный обмен произошёл, получается…

– Я убил разумный организм?! Того, Юркиного?! Ну, подселенца? Я его убил?!

– Мне кажется, он отойдёт. – Людмила Михайловна тихонько стукнула себя указательным пальцем по виску, и я вспомнил пустую банку на лавочке. – У них поразительная способность к регенерации. Хорошо, что ты отдал его мне.

– Вы его… – Я сделал губами всасывающее движение.

– Да, Сева, – она улыбнулась. – Вот так банально и натуралистично. Так что, как ты выразился, того – Юркиного – ты тоже спас.

– Тоже?

– Ещё был Лидочкин. И сама Лидочка. Без тебя Миша бы не справился. Я совершенно очумела от происходящего и по неосторожности предоставила его самому себе. Я и не предполагала, что группа крови имеет значение. У него первая, и это, образно говоря, связало ему язык. Полную информацию я получила от него только вчера вечером в лаборатории. На тот момент оставался лишь один страдающий носитель.

– Понятно, – вздохнула Рина Викторовна. – Вы забрали его в подвале. Спасибо.

Спасибо, угу. А я ползал там по полу и калечился, оберегая бесполезный формалин. Да ещё чуть умом не тронулся, увидев, что банка пуста.

– У вас какая группа крови? Вторая или третья? – заинтересовалась Риной Людмила Михайловна. – Простите мой врачебный интерес, но, как я понимаю, вам удавалось иногда брать руль в свои руки.