Без надежды

– Спасибо. – Приподняв голову, упираюсь подбородком ему в грудь, глядя в глаза, и он улыбается. – Не только за эти слова, Холдер, а за все. Благодарю тебя за то, что ты придал мне смелости всегда задавать вопросы, даже если я не хотела знать ответов. За то, что так меня любишь. Спасибо тебе за то, что показал: необязательно быть сильной, чтобы оставаться вместе, можно быть и слабой. И спасибо за то, что наконец нашел меня через все эти годы. – Я провожу пальцами по его груди и добираюсь до плеча. Потом обвожу каждую букву татуировки и, наклонившись, целую его в губы. – Но больше всего благодарю тебя за то, что потерял меня много лет назад, потому что, если бы тогда не ушел, моя жизнь сложилась бы иначе.

Мое тело поднимается и опадает одновременно с его глубочайшим вздохом. Зажав мое лицо в ладонях, он пытается улыбнуться, но улыбка не достигает печальных глаз.

– Я постоянно воображал, как найду тебя, но не думал, что это закончится благодарностью за потерю.

– Закончится? – недовольно переспрашиваю я, приподнимаюсь и чмокаю его в губы. – Надеюсь, на этом ничто не закончится.

– Нет, черт побери, конечно не закончится! – Он заправляет мне за ухо прядь волос. – Хотелось бы сказать: «И с тех пор они жили счастливо», но нет, не могу. Нам обоим надо преодолеть еще многое. При всем том, что произошло с тобой, мной, твоей матерью, отцом и Лесс… еще наступят дни, когда мы не будем знать, как все это пережить. Но мы справимся, потому что вместе. Я не боюсь за нас, детка. Совсем не боюсь.

Я целую его в ямочку и улыбаюсь:

– И я не боюсь за нас. Для понимания: я не верю в счастливую жизнь до гробовой доски.

– Это хорошо, потому что я этого не обещаю. Только себя самого.

– Это все, что мне нужно. Ну… и еще лампа. И пепельница. И пульт от телевизора. И настольный теннис. И ты, Дин Холдер. Это все, что мне нужно.

Тринадцатью годами раньше

– Что он там делает? – спрашиваю я у Лесли, глядя на Дина из окна гостиной.

Тот распростерся на подъездной аллее и смотрит в небо.

– Звездочетничает, – отвечает она. – Он все время это делает.

– Что это значит?

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Просто он так это называет, когда долго глядит на небо.

Я снова выглядываю из окна и продолжаю смотреть на Дина. Не знаю, что такое звездочетничать, но мне бы это понравилось. Я люблю звезды. Мама их тоже любила, потому что украсила ими мою комнату.

– Я тоже хочу, – говорю я. – Давай вместе?

Я смотрю на нее, но она снимает туфли:

– Не хочу туда идти. Ты иди, а я помогу маме приготовить попкорн для фильма.

Мне нравится, когда я остаюсь ночевать с Лесли. Лишь бы не дома. Я спускаюсь с дивана, надеваю туфли, выхожу на улицу и ложусь рядом с Дином. Он даже не оглядывается на меня, продолжает смотреть на звезды, и я занимаюсь тем же.

Этим вечером звезды очень яркие. Никогда прежде я так не смотрела на них. Они намного симпатичнее, чем на моем потолке.

– Ух ты, как красиво!

– Я знаю, Хоуп, – говорит он. – Знаю.

Мы долго молчим. Не знаю, лежим ли мы минуты или часы, но продолжаем смотреть и не разговариваем. Дин вообще много не говорит – гораздо меньше, чем Лесли.

– Хоуп, пообещаешь мне кое-что?