Без Нас

— Вы снова говорите, что опухоль и что мешаем терапии. Кроме вас никто не понимает что это значит, вы можете пояснить? — спросил Костя. — И вы ничего не путаете? У нас никогда не было сестры.

Врач грустно улыбнулся.

— Мне грустно это признавать, но это не так.

Рустам поравнялся со своим братом и спросил пожилого врача:

— А что это за место? Мы поняли, что умерли и уже не в первый раз, поэтому мы хотим знать, сколько это будет продолжаться?

Норман провел тростью по полу, оставляя еле заметный след:

— Слишком много вопросов. — пробормотал он. — Я не знаю, если я вам расскажу все, поможет ли это вам принять правильное решение? Прошу вас, молодые люди, выслушайте меня и не перебивайте. То что я вам расскажу очень важно. Это даст ответы на все ваши вопросы и не только на них.

Пожилой врач набрал воздуха в грудь и начал говорить:

— Вы умерли всего один раз, и это было четырнадцать лет назад. Вы умерли даже не успев родиться, насколько я помню — это была автомобильная авария. Погибла мать и близнецы, которым до рождения оставалось меньше месяца. Для оставшихся членов семьи это оказалось огромным потрясением, как для отца, так и для шестилетней дочери. Боль утраты — страшная вещь. Не каждый может с этим справится. Отец смог перебороть это состояние и продолжил жить. А вот дочь… она впала в глубокое отчаяние и депрессию, и с каждым годом её состояние усугублялось. Шансы на возвращение к привычной жизни стремительно уменьшались. Данное состояние сопровождалось отрицанием, а затем и осознанием факта, что больше она никогда не увидит и не услышит свою маму. Она никогда не сможет узнать, как бы сложилась жизнь у её братьев, которым даже было не суждено родиться. В её сердце родился страх. Страх перед тем, как дальше с этим жить. Ей была необходима помощь и поддержка, но ни того, ни другого она не получила. Как я уже сказал, отец смог справиться и продолжил жить, правда, отдельно от дочери. Что тоже нанесло отпечаток на состояние ребенка. Затем страх перешел в вину. Она винила себя в случившемся, но никто не старался её переубедить в этом. Люди по разному переживают вину: кто-то обвиняет других, а кто-то держит это в себе.

Годы шли, а её состояние продолжало ухудшаться. Мне даже отвратительно это представлять, какими халатными и лицемерными могут быть люди. Все прекрасно видели, что с девушкой что-то не в порядке, но никто не хотел ничего предпринять. Когда она поступила к нам в клинику, её состояние классифицировалось как нестабильное.

Мы приступили к лечению. Стали проводить обследования, собеседования — мы пытались понять корень проблемы. Мы потратили слишком много времени, но и прогресс в наших действиях все же наблюдался. Мы определили, что девушка воссоздала жизнь её погибших братьев. Она полностью посвятила себя развитию ваших жизней. — он ткнул пальцем в сторону братьев. — При этом полностью наплевав на свою. Мы столкнулись с барьером в вашем лице. Вы опухоль, которая не дает результатов лечения. Она постоянно цепляется за вас, старается продолжить ваши жизни, что сводит на нет всё лечение. Вы уничтожаете весь прогресс, которого нам удалось достигнуть. Понимаете, все события оседают в памяти человека в виде графических образов. В данном случае, её память хранила события, содержащие боль. Она перестала анализировать ситуацию, она постоянно воспроизводила то состояние, которое сохранилось у неё на момент вашей гибели. То есть, каждый раз когда она возвращалась к вашим жизням, она возвращалась к своим давним болезненным эмоциям. Именно такое состояние и объясняет причину страхов, фобий, комплексов и прочих отклонений.

Мы направили все свои силы, чтобы уничтожить вас из её памяти. Без вас у неё не будет причин возвращаться к своему обыденному состоянию. Мы делали это с переменным успехом, уничтожали вас раз за разом, но вы все равно возвращались. Что сводило нашу работу к пустой трате времени. Если бы не вы — курс терапии уже был бы завершен и тогда можно было говорить о результатах.