Без Нас

Но факт вашего существования — это крайне спорный вопрос. С одной стороны вы даёте девушке цель, а с другой, вы её и уничтожаете. Она проделала колоссальную работу, создавая ваши жизни и окружающий вас мир. В каждой беседе, я узнавал у неё, как у вас дела. Я отслеживал, присутствуете ли вы или нам удалось вас уничтожить. С каждой беседой, я узнавал вас всё лучше и лучше, практически, я знаю вас ровно также, как и ваша сестра. Я знаю ваши характеры, ваши предпочтения и все события, что вам были уготовлены. Честно скажу, как личности вы меня впечатлили. Как бы девушка ни старалась, она сделала вас очень похожими, достаточно шаблонными персонажами. Ваши рассуждения, мысли о бесполезности человека, его болезненности, бессмысленности мыслей — всё на слабую троечку. Ваши филосовские банальности, рассуждения о судьбе и предназначении человека — ни что иное как пустое сотрясание воздуха. Никакой оригинальности — сплошное перефразирование. Но всё же, вашей вины здесь нет. Претензии стоит предъявлять к человеку, который вас и создал, но этого мне не позволяет врачебная этика. Что взять с больного человека? — он переложил трость в другую руку. — Чтобы не было неясностей, поясняю: большинство ситуаций с которыми вам пришлось столкнуться, угрожавших вашим жизням, были спровоцированы нашей группой. Цель была проста — уничтожить вас и убедить девушку, что за вас больше не нужно цепляться. Мы не особо задумывались о логичности создаваемых ситуаций и причинно-следственной связи. Мы исходили из существующих по рукой материалов. Вас никогда не смущал сбивчивый темп вашей жизни, неровное, нелогичное и абсурдное повествование? Из-за принятия определенных препаратов у вашей сестры произошло нарушение концентрации внимания и целостность определенных воспоминаний. Поэтому, когда нам было необходимо мы создавали оговоренные условия, а вас убеждали что так и было. Мы навязывали вам воспоминания, мы создавали условия, которые подталкивали вам к самоуничтожению. Вам приписывались грехи которые вы не совершали. Если нет способа уничтожить субъект извне, сделай так чтобы он уничтожил себя изнутри. Но каким-то образом вы постоянно возвращались.

Норман глубоко вздохнул:

— Надеюсь, я ответил на все возникшие у вас вопросы, поэтому я перехожу к конкретной цели моего визита. — он медленно приблизился к нам. — Вы должны умереть и больше никогда не возвращаться. Вы разрушаете жизнь и здоровье своей сестры — для неё ещё не все потеряно, у нас есть все шансы вернуть её к относительно нормальному состоянию. Единственное, что требуется — это ваша смерть. Окончательная. Надеюсь, вы согласны со мной, что это единственное решение в сложившейся ситуации.

Врач поманил их рукой, и прихрамывая, направился к двери, что была за его спиной. Он вышел в очередной неосвещенный коридор, в конце которого на полу сидела девушка. Только над ней и горела небольшая лампа. Дождавшись, когда братья зайдут за ним следом, он начал говорить:

— Эта девушка и есть ваша сестра. Её зовут Наташа. Это место — её разум. Всё что видите, кроме нас троих, это все воспроизведение реальности разумом одного человека — вашей сестры.

Братья вместе с доктором дошли до конца коридора и замерли в нескольких метрах от девушки.

— Вы единственные, кто может ей помочь. — продолжил врач. — Я надеюсь вы примите правильное решение. Помните, ваша сестра угробила свою жизнь, чтобы вы могли жить. В данный момент, она нас не видит и не слышит. Чтобы с ней поговорить, вам нужно оказаться под светом. Убедите её, что ей пора начать жить ради себя и что она должна вас отпустить.

Рустам, сохранявший до этого молчание, заговорил:

— У меня в голове не укладывается. — он приблизился к Норману. — Как такое возможно? Вся моя жизнь была придумана какой-то девчонкой?!

Норман презрительно поморщился.

— Проявите уважение, молодой человек, всё-таки она ваша сестра.

Рустам обхватил голову руками:

— Я не верю вам. — он повернулся к Косте. — Такого не может быть, что мы даже и не рождались! Я, блять, помню всю свою жизнь, какой бы она херовой не была!

Норман равнодушно смотрел на Рустама, он понимал, что его на долго не хватит. Рустаму хватило несколько минут чтобы выдохнуться. Он беспомощно взглянул на брата:

— Ты понимаешь, что всё что с нами было — это чьи-то мечты, чья-то другая жизнь, которую придумали за нас?

Костя прошептал:

— А как тогда определить — где мои воспоминания, а где ваше вмешательство?

Док пожал плечами:

— Молодой человек, на этот вопрос я не могу ответить. Слишком много мы изменили и добавили. Я могу только поведать, что последнее было изменено, но не более.

Костя перевел взгляд на Рустама:

— Получается, что мой брат не был наркоманом, не был убийцей и никогда не совершал суицид? И моя смерть — это тоже ваших рук дело? И смерть Рустама….

— Я сейчас не скажу ничего нового, но в этом и заключается прелесть быть семьёй: отдать свою жизнь за жизнь другого. Этим мы и занимались.

Костя замолчал. Он медленно переводил взгляд с брата на сестру и наконец произнес: