Без нее. Путевые заметки

Она ехала по Венису. Потом — по Оушн-парку. Окна не открыть. Холодный ветер щиплет кожу. Она заплела косу. Может, лучше было остаться на солнце? Но почему-то захотелось по магазинам. Наверное, просто чтобы уйти. Ехала. Она три дня не говорила с ним. Утром ей просто не пришло в голову позвонить. Неужели три дня? Два года они звонили друг другу каждый день. Во всяком случае, в те дни, когда не виделись. Включила ли она автоответчик? Фридль должна позвонить. И надо приглядеть ей подарок. Наверное, Герхарду тоже надо что-нибудь привезти. Хотя не за что, он ведь заботится о собственной дочери. И что-нибудь для Айзенхут. Больше никто в театре подарков не заслуживает. Сильвия Клейн больше ничего не дождется. Бывшая подруга. Но Айзенхут. Она всегда понимала ее. И она отвечает за финансы. Айзенхут наверняка будет с ней видеться, когда она перестанет работать в театре. Почему они так и не перешли на «ты»? Мелания. Айзенхут зовут Мелания. Она медленно двигалась вперед. За белым бьюиком. Большим. Большие красные задние огни. Бьюик ехал медленно. Она держала дистанцию. Водитель следующей машины потерял терпение. Он обогнал ее, как только началась вторая полоса. Она свернула на Барнард-вэй. По обе стороны — пальмы и белые здания. Слева море. Солнце стало ярче. Небо — синее. Море сверкает. В машинах — женщины с детьми. Люди входят в дома. Выходят. Какая-то женщина внесла в дом два больших коричневых мешка. Продукты. Она ехала. Радовалась предстоящим покупкам. У нее — час. Включила радио. Джаз. Ударные. Гитары. Саксофон. Подходящая музыка для такой поездки. Чистые улицы. Гладкий асфальт. По обе стороны — тротуары. Вокруг пальм — квадраты брусчатки. Чистота. Улица полого поднималась. Называлась Оушн-авеню. Маргарита свернула на Колорадо-авеню. По указателям доехала до гаража универмага. Доехала до третьего этажа и оставила машину недалеко от знака с красной стрелой. Огляделась. Все запомнила, чтобы потом найти машину. Пошла в ту сторону, куда указывала стрела. Двери открылись автоматически. Коридор. Снова двери. Она прошла мимо парфюмерии. Отказалась от пробника с «Eternity» от «Calvin Klein». Дошла до конфекциона. Бродила между вешалками. Пиджаки. Юбки. Блузки. Брюки. Платья. Короткие. Длинные. Костюмы, но брючных не видно. Продавщица спросила, чем ей помочь. Высокая. Полная. В сером шерстяном платье. И волосы того же цвета. Пожилая. Загорелая кожа в частых морщинах вокруг глаз. За 60. Она строго глядела на Маргариту. Ей нужен брючный костюм, произнесла Маргарита. Продавщица повернула направо. Прошла по узкому проходу между вешалками. Маргарита — за ней. Продавщица остановилась. Оглянулась. Смерила Маргариту взглядом. Отвернулась к брючным костюмам. Вот это ей подойдет. Сняла с вешалки жакет и брюки. Держа их на вытянутой руке, пошла к примерочным. Повесила распялку на крючок в кабинке. Маргарита остановилась на пороге. Все точно так же, как в субботу. Продавщица снова оценивающе взглянула на нее. Есть ли у нее боди. К этому жакету. С такими жакетами носят боди. Что такое боди, Маргарита поняла только со второго раза. Нет, у нее нет. Бюстгальтер? Продавщица поглядела на Маргаритину блузку. Нет, она не носит бюстгальтеров, сказала Маргарита. Хорошо. Она сейчас вернется. Продавщица исчезла. Маргарита осталась у входа в примерочную. Как на исповеди. Отчего ей пришлось сознаться, что она не носит бюстгальтеров? И почему с ней так неприветливы. Продавщица вернулась. Положила на табурет белое боди и белый бюстгальтер. Пусть Маргарита примерит. А она тут же вернется. Маргарита закрылась. Разделась. Глядя в зеркало, надела бюстгальтер. Припомнились истории с зеркалами в дамских примерочных из старых детективов. А бюстгальтер она в последний раз надевала в 19 лет. Поверх — боди. Глубокий вырез, ложбинка между грудями. Без бюстгальтера такой ложбинки у нее не было. Осмотрела себя в зеркале. Спереди. Сбоку. Грудь поднялась и округлилась. Талия кажется тоньше. Она натянула брюки. Так она выглядела в спортивном костюме, давным-давно. Только брюки тогда запрещались. А бюстгальтер был обязателен. Мать пошла с ней к корсетнице. На Гольдгассе. И купила ей первый бюстгальтер. Так ли уж он нужен, спросила корсетница, и мать вздохнула. Потому что соски обрисовываются, сказала она. А так-то там немного что есть. И обе рассмеялись. Сквозь смех говорили, что скоро «там» у Маргариты прибавится. Жакет сидел хорошо. Лацканы лежат на груди. Белый край боди там, где сходятся полы жакета. Стук в дверь. Маргарита открыла. Всегда нужно спрашивать, прежде чем открывать, осуждающе произнесла продавщица. Маргарита снова не разглядела бейджик с именем. Женщина поставила на пол туфли. Ей нравится? Туфли — синие. Как костюм. На невысоком каблуке. Выглядят элегантно. Маргарита примерила. Малы. Минуточку, сказала продавщица. Маргарита осталась в примерочной босиком. Наклонилась к двери. Выглянула. Вернулась продавщица. Туфли подошли. И они шли к костюму. Маргарита показалась себе другим человеком. Рассмеялась. Теперь ей еще нужны темные очки, и она будет полностью экипирована. Ну, это не проблема, сказала продавщица. Собрала Маргаритины джинсы, блузку, пуловер и старые туфли и опять пошла первой. Между вешалками с одеждой они пробрались обратно к парфюмерии. На зеркальных стойках — множество очков. Продавщица снова критически взглянула на Маргариту. Взяла очки со стойки. Большие стекла. Оправа — под черепаху. Широкие заушины. Эти ей подойдут, серьезно сказала продавщица. Это — «Paloma Picasso». Ей пойдет. Маргарита надела очки. И не узнала себя. Уставилась в зеркало на стойке. Перед ней — интересная особа. Эффектная. Продавщица рассматривала ее. Если она еще купит синюю сумку, то ансамбль будет завершен. Вот. Для высоких блондинок это — идеальная модель. Маргарита поторопилась сказать, что у нее уже есть все, что нужно. Продавщица кивнула. Маргарита сказала, что не будет переодеваться. Продавщица взяла в кассе ножницы и отрезала ценники. Маргарита не знала, что сколько стоит. Не спросила. Секунду колебалась, не отказаться ли от покупки. Но не стала. Слишком хлопотно. И все ей так идет. Продавщица ушла. С Маргаритиными вещами. За очки прошлось заплатить в парфюмерном отделе. За туфли — в обувном. Тем временем ее старую одежду уложили в пакет. Туфли завернули в тонкую бумагу. Маргарита рассчиталась с молодой кассиршей. Женщины веером нигде не видно. Очки стоили столько же, сколько туфли. Надо поискать что-нибудь для Фридль. Она ходила по отделам. Любовалась собой во всех витринах. Для дочки ничего не нашла. Вернувшись в гараж, долго искала машину. Прошла вдоль всех машин сверху донизу. Совсем утратила ориентацию. Красные стрелы были на всех этажах.