Без нее. Путевые заметки

Фрау Кренек встала и принялась перекладывать стопки бумаг на рояле у двери на террасу. Маргарита взглянула на часы. Полчаса давно истекли. Маргарита выключила диктофон. Поблагодарила. Не отходя от рояля, фрау Кренек спросила, не выпьет ли она чего-нибудь? Маргарита отказалась. Встала. Она и так злоупотребила временем Эрнста Кренека. Он тоже поднялся. Ему это в удовольствие. И он проводит ее до дверей. У двери он рассказал Маргарите, как после премьеры одной из его опер в Вене Альма отправилась к директору театра и потребовала долю в сборах. Для Анны. Не может быть! Маргарита засмеялась. Может-может, сказал Эрнст Кренек. И деньги она получила. Тогда в Вене Альма Малер была особой, с которой все считались. Фрау Кренек окликнула мужа, не выходя из комнаты. Где он? Маргарита быстро попрощалась. Улыбнулась Кренеку. Он улыбнулся в ответ. Остался в дверях. По дороге она оглянулась. Он все стоял в дверях своего маленького розового бунгало. Поднял руку. Маргарита помахала ему. Вокруг дома понатыканы таблички «armed response». Маргарита дошла до машины, которую поставила в стороне. Когда она проезжала мимо дома, никого уже не было видно. Маргарита ехала обратно к федеральной трассе 111. Доехала по ней до Палм-Спрингс. Широкие улицы. Сочные зеленые газоны. Густые цветущие кусты. Пышные пальмы. Уличные кафе и торговые центры. Она ехала дальше. Начались жилые дома. Развернулась. Возвратилась в торговый квартал. Припарковалась. Опустила монеты в парко-вочный автомат. Решила пройтись. Но она слишком тепло одета. Жарко. Включены все поливалки. Вода журчит в каждой клумбе. Течет ручейками вдоль газонов, отделяющих проезжую часть от тротуаров. Переливается через края вазонов. Она вошла в ближайший универмаг. Прохладный воздух. Тень. Прошлась вдоль витрин. Одежда. Украшения. Обувь. Все известные фирмы. Вышла на другую сторону. Перешла улицу и вошла в следующий универмаг. Снова одежда, обувь и украшения. Снова — все известные фирмы. Вокруг торопятся люди, быстро идут куда-то, толкаются. Все одеты по-летнему. В светлых пестрых бермудах. Она пошла вниз по улице. Подумала, не сесть ли за столик уличного кафе. Но там слишком жарко. Она зашла в третий универмаг и приземлилась в тамошнем ресторане. Заказала чизбургер. Со швейцарским сыром, пожалуйста. И легкую колу. Сидела в прохладе. Посреди пустыни — и прохлада. И как много воды в канале. Откуда она? И эти здоровые сильные люди. Бермуды не скрывали мужских ног. Белых мужчин. Нигде ни одного афроамериканца или мексиканца, даже среди персонала магазинов и кафе. Эти сильные белые мужские ноги. Мускулистые. Загорелые. Поросшие светлыми волосами. Теннис и гольф, вероятно. Палм-Спрингс знаменит своими площадками для гольфа. Его называют оазисом. В ее путеводителе написано, что Палм-Спрингс — оазис для гольфменов. С искусственным орошением. Вырванный у пустыни. Официант положил перед ней гамбургер. «Enjoy»,[173] — произнес он и улыбнулся, словно и впрямь желал ей получить удовольствие. Маргарита взялась за еду. Придавила верх чизбургера, чтобы можно было откусить, обмакнула в кетчуп и откусила. Правильно ли, что во время этих бесед она просто дает людям говорить? Может, надо указывать на противоречия, задавать наводящие вопросы. Брак с Кренеком. Это могло быть, со стороны Анны, попыткой повторить в улучшенном варианте брак матери с Малером. Она не хотела изображать музу? Или просто разлюбила его? Отправилась на поиски большой любви. Не то причиной разлуки явилось сходство с материнской ситуацией. Или стало невыносимо. Или скучно. Как бы то ни было, о причинах расставания она не спросила. А он вспоминал о нем лишь как о факте. Всего на минуту рассердился. Как он мог работать в Швейцарии? Спокойно? А она уехала к матери. В остальном же вспоминал прожитую жизнь с иронией. Разве ж можно было расспрашивать о любовных переживаниях в присутствии нынешней жены? Да и к чему. Ведь именно в них больше всего лжи. Если она вообще есть. Она же не допрос ведет. Наверное, это не для нее. Она хочет понимать людей, а не давить на них. И не хочет, чтобы на нее давили. Она откусила от гамбургера. Булочки у них особенно удались. Ее взгляд упал на женщину с молодым человеком через несколько столиков. Юноше было лет семнадцать. Или меньше. Женщине — около тридцати. Или больше. Могло быть и пятьдесят. Женщина — небольшого роста. Изящная блондинка. В лифчике от бикини, гармонирующих с ним голубых бермудах и белых кроссовках. Симпатичное лицо. Гладкое. Короткий нос. Голубые глаза. Медовый загар на коже. Цветочный мед. Безупречная кожа. Ни прыщика, ни синячка. Ни волоска. Пышная грудь. Теснится в вырезе бикини. Женщина что-то строго выговаривает молодому человеку. Спорит, наклонясь к нему через столик. Он смотрит в свою тарелку с картошкой-фри. Перед женщиной — стакан воды. «Регпег». Рядом с ней Маргарита показалась себе мрачной и тяжеловесной. Мелькнула мысль отказаться от чизбургера. Ради фигуры. И не стоит ли хоть попытаться загореть? Потом опять принялась за еду. Такое телесное совершенство. Просто зависть берет. Сильная. Но в конечном счете — точно такое же достоинство, как латынь с отцом. И греческий. Для отца. Добиваясь его признания. Прося, чтобы впустил в свой мир. Мечтая, что в этом мире она заслужит признание. Станет равной ему. Будет делать вид, что всех презирает, и заслужит позволение остаться, прогоняя других. А вечером — со всеми подряд. Раз не с ним, так с кем попало. Сохранение девственности посредством разбазаривания. А в какой мир ты попадешь с красотой? На площадку для гольфа в Палм-Спрингс? На берега искусственных ручьев? Наверное, надо было исправить нос. Сделать пластическую операцию. И увеличить грудь. И впредь не с каждым первым встречным, ас каждым первым встречным хирургом-косметологом со скальпелем. Улучшать фигуру. А отец бы платил. Или его преемник. Вместо маленького, курносого, фотогеничного носика у нее голова, забитая двумя мертвыми языками и фантазиями. Еще большой вопрос, что лучше. Счастье, что появилась Фридль и все расставила по местам. В конечном счете все хорошее, что у нее есть, связано с этим ребенком. В кафе влетела компания девушек. Они уселись между нею и красивой женщиной с молодым человеком. Маргарита расплатилась. Вернулась через универмаг к машине. Поливалки продолжали работать. Пахло выхлопными газами и мокрой травой.