Без новостей

По поводу официальных рассылок перед голосованиями в Швейцарии: да, разумеется, и они не избегают манипуляций. Самая сильная сейчас правительственная партия оказывает самое большое влияние на то, как составлены ознакомительные «предвыборные брошюры». Тем не менее в них непременно отмечены разные позиции, включая противоположные, — пусть даже в кратком виде. А главное — предлагаемый новый текст закона печатается в полном виде. И я могу быть уверен: если я не понимаю, в чем смысл этого изменения закона, то и ни один журналист этого не поймет.

Бывают такие законы, о которых я не могу составить своего мнения (например, так называемая инициатива о суверенных деньгах54, вынесенная на голосование в Швейцарии в 2018 году), поскольку здесь невозможно оценить все последствия и последствия последствий. В таких случаях я отказываюсь голосовать или голосую за сохранение status quo, если тот еще более-менее функционирует.

Бенджамин Франклин — пожалуй, самая крупная величина среди отцов-основателей первой демократии мира — вел свой дискуссионный клуб. В 1727 году, когда Франклину был 21 год, он и несколько друзей — среди них писец, столяр и два сапожника — основали дискуссионный клуб под названием «Джунто». Они встречались вечерами по пятницам в филадельфийской пивной. «Правила, которые я установил, требовали, чтобы каждый член клуба представил для обсуждения в нашем сообществе один или несколько докладов на любую тему в области морали, политики или натурфилософии», — писал Франклин в своей автобиографии. США еще не были Соединенными Штатами, но он уже чувствовал проблему гражданственности. Его решением была структурированная светская болтовня «в духе искреннего поиска истины, без споров и без жажды триумфа» (Marantz A. Benjamin Franklin Invented the Chat Room // The New Yorker Magazine. 2018. April 9. P. 18).

Первые парламентские движения возникли в Средние века. Так, в Исландии сохранился и до сих пор действует самый старый в мире парламент. Уже тысячу лет он нормально работает и не нуждается в лавинообразных потоках «срочных новостей».

32. А как же демократия? Часть II

О необходимости расследовательской журналистики: «Америка потеряла пятую часть своих газет с 2004 года. Наблюдатели за средствами массовой информации обеспокоены “новостными пустынями”, областями, где нет газет. Одно только присутствие репортеров на встречах городских советов помогает держать власти в узде», — говорит Эл Кросс, директор Института сельской журналистики в Университете Кентукки (Still kicking // The Economist, 2018 // ­economist.com/­united-states/­2018/­06/­23/­small-town-american-newspapers-are-surprisingly-resilient).

Статьи, посвященные Уотергейтскому скандалу, были длинными: от 900 до 16 тысяч знаков (­washingtonpost.com/­wp-srv/­national/­longterm/­watergate/­articles/­101072-1.htm).

В науке тоже происходит нечто подобное. Исследователи не вопят в новостях о своих прорывах и открытиях. Они пишут «документацию», посылают ее в специализированные журналы, которые отдают бумаги на экспертизу специалистам. Затем исследователи дорабатывают пункты, что были подвергнуты критике, уточняют формулировки или проводят дополнительные эксперименты. И только когда документация не вызывает сомнений, иногда через три или шесть месяцев, дело доходит до публикации — что отнюдь не мешает открытию как таковому. Нет причин, почему бы и расследовательской журналистике не пойти таким путем.

О давлении на журналистов-новостников, например в AOL55: «От всех сотрудников редакции требуется писать от 5 до 10 заметок в день, каждая по средней стоимости 84 доллара и с валовой маржой (от рекламы) в 50%» (Johnson C. A. The Information Diet, A Case for Conscious Consumption. Р. 35).

Возможно, расследовательская журналистика уже обречена: «Новостным агентствам — особенно тем, что поддерживают дорогостоящие журналистские расследования, — уже двадцать лет говорят: только от них зависит, смогут ли они стать достаточно юркими и создать новый бизнес-план, который позволил бы выстоять против “вмешательства” крупных технологических компаний, но хорошего актуального совета никто пока так и не придумал» (Lanier J. Ten Arguments, с. 68).