Без очереди в рай

В самом деле, бритва, да. Опасная. Другое дело, наезжать с подобной неприличностью на каратеку-профессионала (-ку опустим), право, опрометчиво. По существу это настолько же разумно, как пытаться затушить окурок в емкости с бензином. Теоретически последнее возможно — если повезет, ежели сосуд наполнен доверху, а значит, в замкнутом пространстве нет паров, то — может быть. Шанс, несомненно, есть, но проверять — нет, я бы воздержалась.

— …мать твою, на фарш манду пущу!

— Ну, это вряд ли, — усмехнулась я презрительно. — Гундосить ты горазд, парашничек, — усугубила я, — пока в кустах сидишь, за малолеток прячешься. Нехорошо, сестренка!

Как и следовало ожидать, Основной на эту удочку попался.

— Амбец тебе, манда! — выкинул он на манер навахи бритвенное лезвие. — Пацаны, не упустите мандавошку. — Основной пошел ко мне. — С придурочной я лично разберусь. Всю рожу распишу, паскуда!

Лучше б он не пробовал. Серьезно. Зря он попытался полоснуть меня опаской по лицу. Напрасно. Объяснить? Для женщины в любом единоборстве едва ли не труднее всего научиться не беречь физиономию: известно же — чего боишься, то и огребаешь. Однако не беречь — не значит не бояться, страх быть изуродованной остается, никуда не денешься. Но страх — он страху рознь: кто-то цепенеет с перепугу, кто-то гибельно вдруг лезет на рожон. А кто-то — я, к примеру, — превращает этот самый страх в холодную, расчетливую ярость. Надо продолжать?

Аминь. Товарищ напросился.

Гьяку-цуки… знаете ли вы, что такое классный гьяку-цуки? О, нет, вы не знаете, что такое классный гьяку-цуки! Выполненный в технике джан-кайтен протыкающий удар рукой, когда начатое бедрами движение завершается закрученным ударом кулака в организм противника, энергией своей подобен направленному взрыву. Так не бьют — так убивают: сила этого удара такова, что он не только пробивает пресс, сминает грудную клетку или черепные кости пациента, но и разрывает внутренние органы. О каких там почках, печени или селезенке стоит говорить, если в целях демонстрации этим простеньким на вид, а на деле — шлифуемым годами тренировок ударом можно разбомбить нехилого размера бетонный блок или даже превратить в труху содержимое среднего размера железнодорожного контейнера, например, с фарфором? Что такое средостение с сердцем и аортой и корнями легких? А сами легкие в плевральных полостях, так легко пронзаемых оторванными от грудины и хребта реберными дугами? А мозг? А?..

Перебор. Увы. Согласна, даже при таком раскладе это чересчур… тем не менее — возможны варианты.

Недоделок был классический правша, я же в состоянии работать одинаково — почти — как справа, так и слева. Для начала я его слегка потанцевала, уворачиваясь от ударов и ловя момент для контратаки. Основной уперто продолжал махать своим оружием поверху, на уровне лица и шеи. Опаньки! Опасно заложил…

— Я тебя достану, сука рваная… порежу на ремни!..

Достаточно с меня. Увернувшись от очередной размашистой атаки, я левой с полуразворота жестко провела уширо-геро-кекоми в подмышечную впадину — при некотором навыке такой удар ногой практически парализует руку оппонента. Бритва отлетела в сторону, подонок устоял; тем хуже для него. Ребром зажатой между пальцами монеты (говорила же, что может пригодиться) я без сожаления пропахала ему щеку до челюстной кости. Не смертельно, но, по-моему, поучительно: какою мерой меряете вы, такою же и вам будет отмерено. Не я — Христос; а заслужил — носи.

Завершающий удар маваши-гери по виску отправил Основного в аут. Минус три.

Оставшихся я танцевать не стала — не было нужды. Один из них подался было на помощь вожаку, но малость припозднился. В общем-то, благоразумно; ну да ничего — кто не успел, тот всё равно получит. Для начала я ему хотя и незатейливо, однако же добротно шибанула основанием ладони в верхний уровень. Отнюдь не гьяку-цуки, нет, но тоже по уму, в нашем случае — сиречь по лобной кости. Быка на раз таким ударом вряд ли свалишь, но быкующему переростку — в самый раз. Приложила я его без фанатизма, аккурат в плепорцию: рудиментарные мозги гаденышу не вышибла, но в изумление пациента привела. А чтобы вьюноше наука точно мимо не прошла, сугубо воспитательно, так скажем, ласково почти ребром стопы ему сломала переносицу. Наличествует всё-таки во мне педагогическая жилка, как вы полагаете?

Удирать ему оно не помешало.

С последним недоделком мне возиться, в общем, не пришлось. Девчоночку я недооценила, характерец у пэтэушницы, пожалуй, был бойцовский. Не она теперь, а этот сукин сын валялся на земле, и девчушка неумеючи, зато с энтузиазмом пинала это напрочь деморализованное дерьмецо ногами.

— Притормози чуток, так дело не пойдет. — Я в итоге всё-таки вмешалась. — Позволь-ка ему встать, — распорядилась я, подобрав с земли опаску. — Для начала, кстати, застегнись, — посоветовала я девчонке — и, угрожая бритвой, пацану: — А ты штаны снимай, забавничек. Кому сказала? Ну!

Незадачливый насильничек от страха пребывал в легком помрачении сознания.

— З-з-зачем? Т-ты что?..

Торможенный клиент.