Без остановки. Автобиография

Примерно в это же время я получил сообщение от журнала под названием Second Coming с просьбой прислать им что-нибудь. Мне пришло в голову, что я мог бы взять один из анекдотов, рассказанных мне Ларби, охранником в Меркале, и перевести его. Я попросил Ларби записать его воспоминания о тюрьме. Потом я перевёл их на английский язык и отправил в журнал Second Corning. Они очень быстро оплатили чеком. Мне кажется, Ларби не верил, что кто-то может заплатить ему за такую «работу», но когда получил в руки деньги, то тут же очень захотел продолжить. Видя качество продукта, я согласился, что нам надо продолжать. Затем Ларби вспомнил о своём раннем детстве, и отрывок в переводе напечатал журнал Evergreen Review. Скоро мы стали работать почти каждый день. Получив оглавление с частями текста, издательство Grove Press заключило контракт на издание книги. В какой-то момент Ричарду Сиверу[562] пришла идея выпустить книгу в виде романа, а не наукообразной обработки чужих рассказов, чтобы она могла претендовать на премию, ежегодно присуждаемую международной группой издателей (там участвовали книги, публикуемые Grove Press). В голосовании первое место занял роман Хорхе Семпруна[563] «Долгий путь». Но книга Ларби, когда её выпустили, хорошо продавалась, на нескольких языках. Скоро она вышла в мягкой обложке в Америке и в Великобритании, и Ларби заработал на ней достаточно, чтобы начать искать себе невесту.

Аллен Гинзберг хотел посмотреть Марракеш. Однажды мы с ним отправились туда на поезде и приехали вечером. Когда мы добрались до площади Джемаа-эль-Фна, по необычной суматохе людей я понял, что что-то не так. Весь день на юге города бушевал пожар, и сгорело от четырёх до пяти сотен местных лавок. Мы пошли в дом и, стоя на террасе, смотрели, как пострадавшие товары выносят из магазинов на улицу. В воздухе всё ещё стоял запах горелой шерсти. Аллену не удалось увидеть Марракеш во всей его красе, он опоздал всего на один день. При реконструкции разрушенного квартала использовались европейские строительные материалы, что придало ему современный вид, которым так восхищаются марокканцы. Они всегда рады, если что-то древнее можно показать так, чтобы оно выглядело, как будто его вчера построили.

Когда я вернулся в Танжер, на несколько недель приехал Теннесси. Он и Джейн каждый день проводили на Сан-Бич в шезлонгах с полотенцами, высокими стаканами с крепкими коктейлями и холодной мясной нарезкой. Но здоровье Джейн сильно пошатнулось. За несколько месяцев ей пришлось перенести две операции, причём вторая была из-за грыжи, развившейся после операции первой. Джейн очень похудела и мучилась от бессонницы. Наши общие душевные миры вращались вокруг темы её нездоровья. Казалось, каждую неделю у неё появлялась новая хворь вдобавок к старым, горизонт болезни медленно расширялся. Мне потребовалось много времени, чтобы осознать, что моя жизнь кардинально изменилась. Сама жизнь по-прежнему доставляла удовольствие, но в какой-то момент, который я даже не заметил, она превратилась в какое-то иное переживание, столь мрачное, что теперь я воспринимал его как должное.

Однажды вечером ко мне зашёл англичанин по имени Питер Оуэн, с женой. Они сказали, что ищут рукопись для публикации. Я мог им предложить разве что книгу путевых очерков. Оуэн с энтузиазмом согласился издать её с иллюстрациями — фотографиями, сделанными мной в Сахаре, Марокко и на Цейлоне, Статьи ранее были напечатаны в журналах, но я переписал их и добавил рассказ о том, как мы искали образцы местной музыки в районе хребта Эр-Риф. Я отправил рукопись Оуэну и точно такой же набор заметок с фотографиями в Random House. В результате два издания путевых заметок под названием Their Heads Are Green / «У них зелёные головы» вышли в Нью-Йорке и Лондоне приблизительно одновременно.