Без памяти

«Улыбаться или не улыбаться, поздороваться со всеми или просто сесть на диван? Боже, надо было хотя бы посмотреть несколько передач вчера, чем сочинять монолог, сказать который мне все равно не дадут крикливые бабки из первого ряда» – у Вари начался мандраж. Ее руки едва заметно тряслись, но обратного пути не было. Она согласилась на эту передачу, и ее привезли за десять тысяч километров не для того, чтобы она струсила, словно пятилетка на утреннике.

– Здесь стойте, – шкаф в костюме опустил перед ней руку, словно шлагбаум.

– Вы можете руку убрать, я не баран.

Он посмотрел на нее с недоверием, а потом медленно опустил руку.

– После того, как Андрей позовет вас в студию, поторопитесь.

У Вари возникло ощущение, будто ее привели на суд. Хотя, может, так и было.

18 октября недалеко от аэропорта Мадрида произошла трагедия. Пауза. Совершая посадку, пилот допустил роковую ошибку, что привело к гибели 8 человек. Среди них была Варвара Сладковская.

Фотографии авиакатастрофы сменились фотографиями Вари. И сама того не ожидая, она разревелась. Ее лицо, ее милое, родное пухленькое лицо с яркими зелеными глазами. Где оно сейчас? Неужели черви поедают его?

Ком в горле застрял прочно и вряд ли несколько секунд видео помогут ему рассосаться. Нет, она не в состоянии говорить. Варя уже не видела ролик из-за пелены слез на глазах.

…К ней подошла аргентинская девушка, и призналась, что в нее вселился дух Варвары.

«Господи, как же все утрированно! Я никогда не говорила ни слова «дух», ни уж тем более «вселился» Похоже, это будет не простая передача»…

Флоренс Басетти сегодня у нас в студии. Она прилетела из Буэнос-Айреса в надежде, что ее услышат и поймут. Встречаем Флоренс.

Свет софитов ярко бил по глазам, особенно после получасового сидения в темной комнате. Варя все еще вытирала накатывающие слезы, и ведущий благородно подал ей беленький платочек из кармана своего пиджака.

–Флоренс, что вас так разволновало?

– Вид моего лица. – Только не это… Нос защипало, и слезы с новой силой хлынули из глаз Флор. Она выставила вперед руку и тихо прошептала: – Дайте мне секунду, прийти в себя.

– Конечно.

Было странно видеть популярного ведущего так рядом, но последнее время все было странно для Вари, и у нее уже выработался иммунитет на непонятные вещи.

Вознесенский подсел рядом и положил руку Варе на спину. Этот жест ей показался крайне неуместным. Ведь они совсем не знакомы, а он ее утешает. И, наверное, ждет, когда же она успокоится, смотрит на часы, не слишком ли затянулась пауза.

Вдох, еще вдох, и к Варе вернулось самообладание, если это слово вообще применимо в ее ситуации.

–Флоренс, расскажите нам, пожалуйста, подробнее события того страшного дня, 18 октября. Вы летели в самолете, и …Что случилось? Он начал падать?

– Я не знаю, что произошло. Машина дала большой крен, мы все очень испугались. Рядом со мной сидела девушка из Аргентины, именно ее вы сейчас ее видите, – Варя жестом указала на себя, и по залу прошел гул. – Девушка, Флоренс, очень испугалась, и я почему-то сфокусировалась на том, чтобы успокоить ее. Когда мы поняли, что самолет совершил аварийную посадку, по салону пошел дым. Я точно не могу сказать, что именно происходило, да это, в общем-то, уже и не важно. Я только знаю, что мы пробрались к выходу, и тут все и произошло.

Студия молчала. Все слушали ее. Интересно, верили ли ее словам? Хоть кто-нибудь, верил?

– В вас, или точнее, в Варвару попал кусок винта?

– Да, полагаю, что это был кусок винта. Но это тоже уже не имеет значения. Факт в том, что я умерла.

Тут студия – по команде какого-то мужичка в фланелевой рубашке – ни то ахнула, ни то выказала недоверие. Но Варя это ожидала, а потому продолжила:

– Очнулась я в «скорой помощи», и поняла, что со мной что-то не так. Я потеряла сознание, а прейдя в себя в больнице окончательно удостоверилась, что я – не я.

– Как это все было? Какие эмоции вы испытали, когда увидели себя в зеркало?

Варя отвечала на бесконечную мириаду вопросов, стараясь вспомнить детали, так ей казалось, родители ей скорее поверят. Одна только мысль об этом заставляла ее продолжать участвовать в этом унизительном мероприятии. Мама не могла не обратить внимание на манеру разговора, на то, как она делает паузы, какие слова произносит.

– В тот день вы видели свою маму, – словно прочитав ее мысли, спросил Вознесенский. – Скажите, как она отреагировала на ваше признание?

– Она очень испугалась, а потом позвала охрану. Но, в общем-то, кто бы поступил по-другому?

– Мы связались с вашей мамой. – Пауза. – Но она, к сожалению, не пожелала участвовать в нашей передаче.