Без памяти (СИ)

Остановившись напротив, он окидывает внимательным взглядом сначала меня, затем Алатею. Подмечает все, что нужно для составления общей картины случившегося.

— Девушка в состоянии выдержать процедуру? — кивнув на Тею, пристально смотрит мне в глаза.

— Ты врач или я? — раздраженно огрызнувшись, поднимаю с пола футболку и натягиваю на себя.

— Ладно, — шумно вдохнув, Артемьев переключается на Алатею. — Пойдем со мной, милая.

— Куда? — не сдвинувшись с места, встревоженно уточняет она.

— В соседний бокс. Мне нужно тебя осмотреть. Тут, сама видишь, негде даже присесть, — мягко уговаривает док.

— Со мной все в порядке, — упирается Тея. — И, будьте добры, объясните, о какой процедуре речь?

— Леон? — Ярослав переводит на меня выразительный взгляд. Она следует его примеру, и теперь оба выжидающе пялятся в мою сторону.

— Сама пойдешь или понести? — предлагаю только два варианта.

— Сама, — Алатея сжимает зубы, понимая, что спорить бессмысленно, и покорно следует за доктором.

Соседний бокс практически не отличается от обычной реанимационной палаты со всей необходимой аппаратурой и мониторами для контроля жизненно важных показателей пациента. Однако Тея пугается, словно ни разу не была в больнице. Встает, как вкопанная в двух шагах от специализированной кушетки, и наотрез отказывается приближаться.

Долгий путь уговоров в большинстве спорных моментов только затягивает проблему и редко ведет к ее решению. Дипломатия — это зло, пустая болтология, за ширмой которой ведутся мировые войны. Я предпочитаю использовать язык силы. Превосходящей силы и сокрушающего подавления.

— Ты неделю провела здесь, восстанавливалась на этой самой кровати, и до сих пор жива.

Сдавив ее плечи, я толкаю Тею вперед и, отбивая жалкие попытки сопротивления, усаживаю на кровать.

— Бояться нечего.

— Рядом с тобой всегда есть, чего бояться! Что вы собираетесь со мной делать? — ее голос дрожит от напряжения. В глазах паника, губы побелели от страха. — Леон?

— Скажи ей, — устало произносит Ярослав. — Без стабильных показателей я даже витамины колоть не стану.

— Хорошо, я объясню, — силком удерживая девушку в сидячем положении, наклоняюсь так, что наши лица оказываются нос к носу. — Мне надоела беготня, детка. Мое время стоит очень и очень дорого, а ты упорно отказываешься сотрудничать.

— Я не…, — начинает возражать она.

— Заткнись и слушай! — грубо перебиваю я. — Мне важен результат. И будет лучше, если я получу его в максимально сжатые сроки. Лучше для нас обоих. Это понятно?

— Да! — яростно выкрикивает Тея.

— Спокойнее, милая, — угрожающе улыбаюсь, вызывая у девушки нервный озноб. — Расслабься. Ты слышала доктора? Твои показатели должны быть в норме, иначе… — выдерживаю многозначительную паузу. — Иначе эффект может оказаться не таким, как мы ожидаем…

— Он сказал, что не будет… — Тея осекается, напоровшись на мой предостерегающий взгляд.

— Он сделает все, что я прикажу, — сообщаю с ледяным спокойствием. — Как ты уже заметила, мы находимся в лаборатории. Доктор Артемьев — ученый, он работает над созданием ряда инновационных препаратов, обладающих разным спектром действий, в той или иной мере затрагивающих нервную систему.

— Вы… Ты хочешь протестировать на мне какую-то убийственную заразу? — страх на лице Алатеи сменяется шоком. — Я не подопытная крыса! Нет, Леон. Нет!

— Эмили, опыты завершены, угрозы твоему здоровью нет, — увещевает Артемьев, как обычно используя провальную мягкую тактику.

— Я не Эмили! Вы не посмеете. Не имеете права! — она снова переходит на крик, начиная вырываться из моей хватки.

— Слушай сюда, малыш, — несильно встряхиваю ее за плечи, концентрируя внимание Теи на себе. — Если не хочешь до конца жизни пускать слюни и мочиться под себя, ты просто позволишь славному доктору ввести тебе этот препарат, чудесным образом развязывающий язык. После чего мы с тобой немного поболтаем о твоих провалах в памяти. Договорились?

— Нет! — сквозь зубы цедит Алатея, испытывая на прочность мое «ангельское» терпение.

— Ты утверждаешь, что не помнишь, как пыталась меня убить. Есть быстрый и легкий способ это проверить, — напираю я, но при этом ослабляя давление ладоней на ее плечах. — Побочные действия исключены. Препарат протестирован на сотнях добровольцев.

— Добровольцев? — нервно смеется Тея. — Лучше покажи, где тут у вас спрятан крематорий для этих самых добровольцев. Ты за идиотку меня держишь, Леон?

— Нет, но именно так ты себя и ведешь, — выжимаю более-менее добродушную улыбку. — Милая, если твоя память так же девственно чиста, как твое тело несколько дней назад, то препарат просто не подействует, и мы продолжим вспоминать, используя другие способы.

Она едва заметно хмурится, осмысливая полученную информацию.

— Пойми, малыш, мне недостаточно твоего честного слова. Риски быть облапошенным, слишком велики, — Пробегаюсь пальцами по ее щеке и мягко поддеваю подбородок. — У меня нет выбора, Тея.