Без пяти минут беременна

Выглядываю из нашего с сестрой укрытия и кидаю взгляд на горизонт, где оставлял Лизу в надежной болтательной компании. Одинокий маленький силуэт дает подтверждение: не показалось. Лиза в доме.

Наедине с ним.

– И сколько ты ей заплатил? – вырывает меня из мыслей неугомонная сестрица.

– Считаешь, я опустился настолько, что плачу за секс? – раздраженно кидаю ей.

– Да нет между вами ничего, – фыркает она, вырывая у меня из рук свой бокал и присасывается к трубочке, невинно хлопая глазками.

Как же она меня бесит в такие моменты.

– И уверяю тебя, это очевидно. Всем, – добавляет с усмешкой.

Зараза.

Разворачиваюсь в сторону дома и быстрым шагом иду ко входу. В крови бурлит адреналин, подстегивающий на безумства. Очевидно, значит.

– Ну куда ты рванул? – несется за мной сестра.

И гаденько смеется.

Я испытываю странную смесь из раздражения, злорадства и предвкушения от собственной затянувшейся игры. В груди гулко бьется сердце, пока я взлетаю по лестнице в дом, а затем и на второй этаж, когда понимаю, что внизу никого. Надеюсь, отец не взялся за старое и не устраивает тур по дому в излюбленной манере. Экскурсовод из него хреновый, конечный пункт обычно заканчивается под юбкой.

Аленка тащится за мной в надежде на очередное феерическое шоу.

Напоминает игуану, цапнувшую жертву, чтобы потом ходить за ней и ждать, что отбросит коньки.

Я достигаю своей бывшей комнаты в несколько шагов и дергаю ручку. Лиза там одна. Облегчение переходит в мгновенную вспышку зародившегося еще на лестнице плана. Хлопаю дверью, и бросаю ей:

– Раздевайся!

Будет Аленке феерическое шоу!

Глава 18. Коварный бог поцелуев

Лиза

Есть теория, что самое важное о мужчине скажет первый поцелуй. Если так, у меня плохие новости: Даня тот еще доминант.

Хотя кому я вру! Новости прелестные. Обожаю властных мужчин и их неугомонную тягу захватить тебя, как трофей, и вытворять немыслимые штуки ртом, руками и… Наверняка есть еще штучка, которой он может меня удивить.

Я, конечно, понимаю, что наш первый поцелуй – скорее показательное выступление для зрителей позади. Но кто я такая, чтобы упускать этот прекрасный шанс?

Так что я пускаю свои руки гулять по широким плечам, позволяю пальчикам утонуть в непослушных кудрях на мужском затылке и с остервенением вгрызают в жесткий рот. Даня напал без предупреждения, но я давненько заготовила белый флаг. Жаль, что дальше силового приема он не шагает. Эй, алё, тут полная капитуляция, можешь захватывать территорию! Чтобы убедить его в серьезности своей позиции, поглаживаю плотно сжатые губы языком до тех пор, пока он не поддается и не раскрывается. Хватка на ягодицах, куда его беспардонные шершавые ладони полезли вопреки моей воли, становится крепче. Уф. Да.

Наши языки сплетаются, из меня вырывается пошлющий стон удовольствия, из него – какое-то ошеломленное пыхтение. Вкус клубничной газировки затапливает рот, и я с наслаждением утопаю в нем. Как виртуозно, оказывается, тихие доминанты владеют языком! Как умеют поедать тебя, ломая малейшую попытку призвать мозги.

К черту мозги!

Театрально целомудренный, хоть и нарочито страстный, поцелуй быстро перерастает в эмоциональную битву. Мы находим идеальный угол стыковки и погружаемся глубоко друг в друга: больше влаги, больше бесстыдных звуков, больше стыковки телами. Я жмусь к идеальному торсу, восхищаясь, как же мы подходим друг другу физически: как ключик к замочку. Кожа вспыхивает от пяток до шеи и жар медленно крадется по щекам к самой макушке. Я буквально пылаю. Еще пара таких зажигательных минут и в ладонях Дани будет не моя задница, а горстка пепла.

Ох, как он меня сжимает.

А потом одна неуправляемая ладонь ныряет мне в волосы и стягивает их так сладко, что за моим стоном почти тонет другой звук: захлопывающейся двери. Сердце трепыхается, обезумевшее от скачка адреналина, пальцы сами собой скользят вниз и нащупывают кте самые вкусные кубики. Очень, очень вкусные! М-м-м, кожа к коже. Восхитительно. Меня крепче сжимают в крепких руках, рискуя раздавить к чертям, тогда как поцелуй становится мягче. Этакая тягучая волна, легкие поглаживания, прикусывания, гортанные звуки, переливающиеся из моего рта в его и обратно.

Боже, этот поцелуй должен войти в каноны первых поцелуев.

Если не убьет мои звенящие нервные окончания.

То, что все заканчивается, я понимаю не сразу. Коварный бог поцелуев вводит меня в заблуждение: скользит жесткими пальцами вниз по бедру, рассыпая разряды по коже, переходит на талию, на мгновение сильно сжав ее пальцами. И лишь когда разжимает руку, крепко фиксирующую мой затылок, до меня доходит – он так прощается с моим телом. Я распахиваю глаза и еще успеваю запомнить его лицо с прикрытыми веками и полным отсутствия контроля на лице. Его губы – все же мягкие, да, жесткие, но такие мягкие – прощально запечатывают мои. Глаза распахиваются.

Какого там цвета они у него? Так вот, сейчас – это сплошная тьма. Никакого цвета, только огромный зрачок, делающий его взгляд почти безумным.