Без пяти минут беременна

Провожу ладошками по столешнице, чувствуя себя слегка чокнутой и сильно озабоченной, потому что мне чудится, что поверхность еще хранит тепло рук мастер по починке сложной техники, и я от этого ощущения ловлю озабоченный кайф. Потом сбрасываю с себя наваждение и клянусь, что пойду в спортзал сбрасывать накопленное напряжение. Или в бассейн. А лучше на роллердром, там можно развить такую скорость, что сердце будет стучать в ушах, а мысли собьются в одну кучку с плакатом «только не умирать!». И никаких избегающих меня симпатичных мужчин.

Подхватываю сумку и выхожу из кабинета. Запираю его на ключ, потому что там лежит кучка материальных ценностей с логотипом компании, за которые я несу ответственность, и иду спасать подругу из лап монстра с фамилией, как из сказки Чуковского.

Сонька выглядит еще хуже, чем с утра. Белый цвет лица превратился в серый, глаза впали, изо рта вырываются едва ли членораздельные звуки.

– Опять чихвостил? – спрашиваю, переваливаясь через ее секретарскую стойку.

Она только закатывает глаза, щелкает дважды мышкой по экрану и встает.

– Пошли давай, пока…

– Софья, зайди, – гремит из селектора, едва она делает шаг.

Подруга красноречиво выставляет телефону средний палец, сморщив при этом такое лицо, словно готова взять в руки секиру и…

– Пошли, пошли, – одними губами проговаривает она, толкая меня к выходу.

Не хило так босс сегодня зверствует, раз даже ответственная до корней волос Сонька такое себе позволяет. Наши быстро удаляющиеся шаги проносятся эхом по длинному коридору, подруга пару раз оборачивается, чтобы убедиться, что зверь за нами не гонится и, только завернув за угол, она снижает темп. Даже приостанавливается.

Копается в сумке в поисках чего-то очень важного, судя по выражению лица, потом выуживает кошелек, а оттуда бумажку.

– Надо в аптеку успеть. Вот, витаминки, чтобы не убивать людей, – трясет перед моим носом исписанным листочком.

– Так что случилось, чего ты взведенная такая?

Сонька вздыхает и кидает на меня раздраженный взгляд. В этот момент из кабинета айтишников выплывает стая плохо бреющихся мужиков. И чисто выбритый Даня во главе этой сомнительной касты.

Я как-то слегка отвлекаюсь, наблюдая, куда они пойдут. В нашу столовку? Или в кафешку на втором этаже?

– Сказал, у меня штаны короткие! – тем временем яростно выплевывает Сонька.

Я автоматом кидаю взгляд на ее штаны и, не подумав, ляпаю:

– Так реально ж короткие.

– Это кюлоты, Лиз! И ты туда же, – закатывает глаза. – Да идите вы! – обиженно разворачивается и уходит в сторону лифта. Как раз за группой в полосатых рубашечках поло.

Так много карманов, ммм… И один мягкий свитерок.

В два шага догоняю Соньку. Потому что там, где у нее пять-шесть, у меня реально два. Баскетбольные гены, да. Подруга демонстративно складывает руки на груди и пялится в циферблат над кабинкой лифта.

Вот это ее трешует.

Вместо слов «прости за короткие штанишки», которые надо бы произнести, но язык не поворачивается сказать серьезно, просто кладу голову ей на плечо. Я уже уяснила, что есть люди, которым нужны слова, а есть до мозга костей тактильные люди. Вот Сонька второе. Ее вытянутое в напряженную струну тело даже расслабляется от моего вмешательства в ее зону комфорта.

Плечи опускаются, рука обвивает мою талию, крепче притискивая к себе, а щека ложится на мою макушку.

– Сейчас спустимся в аптеку, купим витаминок и все будет хорошо, – говорит мне, но словно успокаивает себя.

– Угу, – мычу, пытаясь скосить глаза так, чтобы в фокус попал глава отряда технарей.

Мне кажется, я чувствую на себе его взгляд. Но то ли я настолько отчаянная одиночка, что выдаю желаемое за действительное, то ли я ни черта в мужиках не разбираюсь. Тут, конечно, одно другое не исключает.

Лифт останавливается на нашем этаже, двери распахиваются, орава мужиков нас, девочек, по-джентльменски пропускает вперед. Мы с Сонькой забиваемся к задней стенке, подруга выпускает очередной длинный тяжелый вздох, опираясь на поручень позади. Мой вздох застревает где-то между легкими и глоткой, потому что прямо передо мной останавливается широкая привлекательная спина в свитере цвета верблюжьей шерсти. Голову готова дать на отсечение, что он мягонький, как велюровые стулья моей мамы. Свитер. Не Даня. Хотя…

– Кстати, видела вчера твоего Витю, – неожиданно выдает подруга шепотом.

Я с ужасом распахиваю глаза. Разве мы не договорились не упоминать это имя всуе?

– Не моего уже как несколько месяцев, – раздраженно обрубаю я.

– Со шваброй своей белобрысой за ручку шел, – не успокаивается злая, злая Соня. Видимо, хочет, чтобы сегодня страдали все.

– Ну и скатертью ему дорога, – легкомысленно добавляю я.

Ну а что добавить еще, когда у вас были семь лет отношений, общая квартира и планы, а он в один прекрасный мартовский день просто свинтил от тебя к другой? Правильно, пожелать ему счастья! На один крупный детородный орган я его уже посылала, помню, желала, чтобы его обладатель был афроамериканцем. И целый Порнхаб на его задницу в придачу.