Без помощи вашей

Филипп Лоуферт много разглагольствовал о том, как девицы любят мужчин, переживших приключения, бывалых путешественников. Впервые за все время похода Эрвин был с ним согласен. И правда, приятно представлять, как он расскажет об эксплораде синеглазой графине Нексии, как ее губки приоткроются от удивления и восторга. Еще бы: первородных в столице сколько угодно, но вот таких, кто побывал в Запределье, да еще и восточнее Реки!.. А Иона и вовсе будет в полном восхищении, заставит брата рассказывать очень подробно, чтобы пережить все самой с его слов. Сестра мечтала о переменах, о новой жизни, ради этого даже согласилась на замужество с правителем Шейланда… А здесь — не какой-то прозаичный Шейланд, здесь — подлинный край мира!

Немножко омрачало радость лишь то обстоятельство, что, строго говоря, ничего необычного в здешних землях не было. Вчера отряд прошел немного вдоль Реки, затем отыскал удобный яр, разрезающий прибрежную кручу, и двинулся вдоль него. Яр постепенно перетек в рощу, что заполнила низину меж холмами. Роща была обыкновенна: осины, березы, ясени, много грибов, птицы, белки, редкие кабаньи следы. Все это имелось в достатке и на западном берегу. Но не беда. Всегда ведь сохраняется возможность повторить безумные сказки охотников, которых Эрвин наслушался у костра. И это даже ложью не назовешь! Ложь — это когда вассал обещает сюзерену привести на битву сотню всадников, а приводит двух оруженосцев и дюжину крестьян с вилами. А рассказы о дальних краях попросту обязаны быть чудесными, сказочными — на то и дальние края. Будничного рассказа о Запределье слушатель не поймет и не простит!

— Что вы расскажете о походе вашей леди, Луис?

— О-о! — с готовностью отозвался механик. — Все-все подробнейшим образом расскажу! А прежде всего — о разных опасностях! Моя леди станет замирать от страха, но тут же и радоваться, как ребенок — ведь наперед будет знать, что все хорошо закончилось. Расскажу про лавину, и про то, как греи на скалу взбирались, и про клыкана, и про пожар на болоте. И про змею… ведь вы позволите, милорд, чтобы я ей рассказал про змею в вашем шатре?

Эрвин позволил.

— Только про случай в Споте не расскажу. Помните, милорд, когда кайр Джемис… Моей леди очень уж будет жаль того сельского парня, она непременно расплачется! Ведь она — вы знаете, милорд, нет на свете человека добрей, чем моя леди! Она…

У Луиса возникла внезапная мысль, и он смущенно замялся.

— Милорд, я подумал… Не смею навязываться, но вдруг так случится, что вы окажетесь в Маренго, и у вас карета сломается, или еще какая задержка… Заезжайте к нам в гости, милорд! Подарите счастье моей леди — она просто с ума сойдет от восторга!

Эрвин усмехнулся. Можно представить себе этот визит! Судя по описаниям, Луисова леди — аристократка, но не первородная, а из чиновного дворянства. Дочка служащего — императорской собачки. Для этакого-то семейства принять в гостях герцога — событие погромче, чем свадьба или рождение сына. Легко вообразить и жилище, которое сможет позволить себе Луис: половина мансарды в каком-нибудь доходном доме. Примерно как Эрвинов походный шатер, только потолок пониже…

Впрочем, идея показалась лорду не такой уж абсурдной. А вдруг, может статься, он действительно окажется в Маренго и найдет свободную минуту… Любопытно будет поглядеть на пресловутую леди.

— Благодарю за приглашение, Луис.

— О, милорд! Поверьте, вы сделаете нас счастливыми на целый год! Я непременно расскажу моей леди, какой вы замечательный человек — какой смелый, добрый, умный! Вы такой… Вы — лучший из лордов!

— А вы многих лордов знаете? — полюбопытствовал Эрвин.

Луис назвал аббата из его родного города, служивого барона из Маренго, затем — Генри Фарвея, правителя Надежды.

— Ого! — Эрвин присвистнул. — Так вы знакомы с герцогом Фарвеем?

— Ну, милорд, не поручусь, что слово «знакомы» самое подходящее… Я, понимаете, тогда стоял в толпе рабочих, а его светлость Фарвей — на помосте, рядом с управителем стройки. Так что я его видел шагов так с сорока…

— Вы были рабочим?! Вот уж не ожидал!

— Да я и сам-то от себя не ожидал, но так сложилось… деваться было некуда.

— И каково вам пришлось на стройке у Фарвея? Сильно досталось?

— Я, милорд, не хотел бы жаловаться, — сказал Луис, хотя тоном выдал, что пожаловаться очень даже не прочь.

Греи в хвосте отряда завели песню. Нечто про пехотинца, что вернулся с войны на деревянной ноге и не смог пасти овец, потому жена ушла от него к соседу. Среди гнилых болот эта песенка была бы к месту, но сейчас отряд шел сквозь рощу — резную, лучистую от июньского солнца, полную птичьих голосов. Эрвин вмешался:

— А повеселее песню знаете?

Томми предложил:

— Парни, давайте, что ли, медведицу…

Он начал, и греи бодро подхватили: