Без помощи вашей

— Глория — самостоятельная девушка, она могла сама принять решение. Или же ее надоумил Элиас. Но точно не я.

— Она сказала на приеме, что приехала замолвить слово в вашу защиту.

— О!.. — леди Сибил растрогано всплеснула ладонями.

— Но откуда она знала, что ей следует притвориться мною?

— Так ведь ты притворяешься ею! Полагаешь, никто не удивится, если в столице объявится вторая Глория Нортвуд?

Мира досадливо поморщилась.

— Я имею в виду, миледи, как она узнала, что я ношу ее имя? Ведь мы с вами решили это уже в Лабелине!

— Я написала ей. Уверена, что ее это позабавило. Глория всегда любила переодевания.

О, да, она достигла в этом деле немалого искусства…

— Постой-ка, — лишь теперь заметила графиня, — ты выглядишь расстроенной. Ты, как будто, недовольна, что Глория здесь?

— Я не имею права на недовольство, миледи.

— Это верно. Однако же, ты недовольна.

— Миледи, мне не по себе от того, что другая называется моим именем.

— А ты называешься Глорией Нортвуд. По-твоему, это неравнозначная замена? Полагаешь, твой род выше нашего?

Строго говоря, так и есть: род Праматери Янмэй стоит вторым в священных книгах, а Сьюзен — лишь седьмым. Но это замечание лежит далеко за пределами того, что способна стерпеть Сибил Нортвуд.

— Нет, миледи. Мне всего лишь…

Вспышка боли заставила Миру умолкнуть. Будто горячая игла вошла в правый бок.

— Что с тобой? — воскликнула графиня.

Мира скрипнула зубами, чтобы подавить стон.

— Это… от жары… — процедила девушка. — Пройдет…

Прежде от жары страдала только голова, но теперь боль терзала печенку. Спазм свел внутренности, вынудил девушку согнуться.

— Лекаря! — крикнула графиня. — Элис, срочно зови лекаря!

— Нет, миледи, уже проходит… сейчас… все будет хорошо.

Миновала минута, другая — и боль стала утихать. Леди Сибил, зорко следившая за Мирой, заметила, как гримаса сошла с лица девушки.

— Лучше?

— Да, миледи…

— Тебе стоит поменьше разгуливать под солнцем. Эти твои прогулки не идут на пользу, тем более — когда они происходят в обществе какого-то секретаря.

— Ваша правда, миледи.

— Ступай в постель. И прочти письмо — возможно, оно развлечет тебя.

Графиня указала на конверт, лежащий в серебряном подносе для корреспонденции. На сургуче, опечатавшем послание, виднелся герб Литленда.

Мира поднялась к себе, легла в постель. Потирая бок, нывший отголоском боли, взломала печать.