Без пощады (ЛП)

— Тогда ты знаешь, что тело может требовать продолжения, требовать освобождения?

— Да, магистр.

— Тело не повернёт назад, и чтобы воспротивиться этому зову, необходима огромная мысленная и эмоциональная дисциплина. Когда ты достигнешь трансцендентности, ты познаешь такую радость — беспредельную, даже растущую со временем — а время окажется бессмысленным, оно будет течь мимо, но тебе нужно будет найти в себе силы отринуть чистую страсть в кратчайшие сроки, и неудача будет означать, что ты навеки покинешь это существование.

Афафренфер просто таращился на него с раскрытым ртом.

— Я не знаю, как объяснить ещё проще, — ответил на этот пустой взгляд старый монах. — Ты не захочешь возвращаться, и значит, не станет того тебя, которого знаешь ты сам и которого знают другие.

Магистр Кейн подождал, пока заметно потрясённый Афафренфер обдумает его слова, потом спросил:

— Ты по-прежнему хочешь это совершить?

— Хочу, — ответил молодой послушник. — Но, наверное, не сейчас.

— Когда будешь готов, — согласился Кейн.

— А как я пойму, что готов?

— Когда перестанешь бояться, что можешь не вернуться. Когда будешь верить, что узнал всё необходимое, что можно получить от этой жизни. Дело не в грусти и не в усталости от существования, нет. Такое состояние лишь сделает трансценденцию невозможной. Скорее, дело в законченности — такой законченности, что ты поймёшь — в этом существовании не осталось места для чего-то нового!

— Вам тоже так кажется?

— Уже больше ста лет!

— Но вы по-прежнему здесь.

Магистр Кейн пожал плечами.

— Отчасти, — загадочно ответил он. — Часть меня по-прежнему здесь, часть меня навсегда ушла.

— Так расскажите мне тайну!

— Я не могу. Та часть меня, что знает её, находится не здесь.

— Я не понимаю. Значит есть что-то ещё, кроме трансцендентности?

Кейн пожал плечами, вынудив Афафренфера повторить:

— Я не понимаю.

— Тебе и не нужно. Сейчас. Пока что. Тебе многое предстоит постичь.

— Тогда скажите мне, магистр, что мне нужно постичь сейчас?

— Что ты не захочешь возвращаться. Больше ничего.

ЧАСТЬ 1 Переменчивые судьбы и тревожные перспективы

Что называю я моим миром? Какая черная змея сидит в моей душе? При свете моя кожа черна; в темноте она становится белой от жара моего гнева, который я не могу подавить.

Если бы у меня хватило решимости уйти отсюда или из жизни либо выступить открыто против зла, царящего в этом мире, мире моих сородичей! Найти существование, которое не противоречит тому, во что я верю, и тому, что я искренне считаю истиной. Закнафейн До'Урден, так меня зовут, однако я не дроу ни на словах, ни на деле. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне, кто я такой. Пусть гнев этого мира обрушится на эти старые плечи, уже сожженные безнадежностью Мензоберранзана.

Мензоберранзан, что за ад ты собой являешь?

— Закнафейн До'Урден, «Отступник»

ГЛАВА 1 Слишком много переменных

Год Чёрной Гончей

1296 по Летосчислению Долин

Ей не нравилось ходить по переулкам Мензоберранзана, которые звали Браэрином, или Улицам Вони. Здесь обитали бездомные бродяги-дроу, изгои и одиночки из уничтоженных домов. Здесь обитали падшие жрицы и опасные незаконнорожденные дети того или иного дома, обречённые на жизнь в бедности.

В основном. Мать Мэлис из дома До'Урден знала, что здесь обитают ещё и члены Бреган Д'эрт, отряда наёмников, который в последние годы набрал богатство и силу в городе. Все они были бродягами — но полезными бродягами для тех верховных матерей, которые знали, как лучше воспользоваться их услугами.

Через Закнафейна, своего любовника и оружейника своего дома, Мэлис связалась с Джарлаксом, лидером Бреган Д'эрт, и получила имя дроу, которому намеревалась нанести сегодня визит, и ради которого шла по Улицам Вони в Мензоберранзане.

Это была немалая жертва, и верховная мать уже решила, что этому дроу лучше бы сказать ей то, что она хочет услышать, иначе она оставит труп на полу его хижины.

Мэлис испытала огромное облегчение, когда наконец увидела нужный дом. Эта часть путешествия не пугала её, просто вселяла отвращение, и Мэлис хотела как можно скорее покончить с делами и вернуться к себе.