Без пощады

Собрав остаток сил, я подбежал к контейнерам и попытался вскарабкаться на тот, что стоял поближе к стене. С первой попытки не вышло — я уже не в той форме, что прежде. Абонемент в тренажерном зале закончился три года назад, и теперь для меня предел физической активности — матч-другой в теннис, да и то летом. Забавно, перед второй попыткой я пообещал себе, что обязательно продлю тот абонемент, если вернусь когда-нибудь к нормальной жизни.

На сей раз получилось. Крякнув, я взобрался на контейнер и плюхнулся животом на пластиковую крышку, потом кое-как встал на ноги, подтянулся и перелез через стену. За те полсекунды, что мое лицо было обращено во двор, я ничего не успел разглядеть.

Приземлился я, к счастью, на ноги — и попал на незнакомую улицу, состоявшую из жилых домов рядовой застройки. Мимо проехал автомобиль, но водитель не обратил на меня внимания. Прежде мне не доводилось покидать университет таким образом, и привычных ориентиров я не находил. Одно было точно: до машины идти и идти.

Тяжело дыша, я пересек дорогу и направился в сторону, где могла быть стоянка. Выглядел я, наверное, впечатляюще. Кровь с лица стекала на рубашку и пропитывала ткань, рана на руке кровоточила еще сильнее; жгло страшно, словно кто-то втыкал мне в кожу добела раскаленные иголки. Я наполовину бежал, наполовину ковылял по улице, судорожно глотая воздух. Вид собственной руки вызывал тошноту. Да что же это такое творится? За что мне это?

Из ближайшего дома вышла симпатичная женщина лет тридцати в длинной «цыганской» юбке и открытом топе. Едва завидев меня, она шмыгнула обратно в дом и захлопнула за собой дверь. Лондон как он есть: здесь лучше не лезть в чужие дела и держаться подальше от проблем. Лет пять назад одну подругу Кэйти ограбили у станции метро — средь бела дня, после обеда. Поскольку женщина не пожелала добровольно расставаться с сумочкой, грабители повалили ее на тротуар и несколько долгих минут методично избивали, пытаясь вырвать добычу. За это время мимо прошли около пятидесяти человек: большинство просто ускоряло шаг, какая-то парочка остановилась, чтоб получше все рассмотреть, — и никто не вмешался. Кэйти утверждала, что на месте тех прохожих обязательно что-нибудь сделала. «Как бы я потом с этим жила? — говорила она мне. — Повернуться спиной к человеку в беде — значит признать свое поражение, а такое не по мне». Высказывание вполне в духе Кэйти: она жила по принципам и не умела быть равнодушной. Но где она пропадала сейчас? И что важнее, ее ли кровь я видел в библиотеке?

Я должен узнать, что с ней. Срочно.

Не сбавляя хода, я нашарил в кармане телефон. Господи, сделай так, чтобы она ответила. Ну пожалуйста!

Показалась еще одна машина. На этот раз водитель притормозил. Мы встретились взглядами, и глаза мужчины округлились от изумления. Я, превозмогая боль в легких, шел дальше. Машина тем временем окончательно остановилась, и водитель меня окликнул:

— Эй, друг! Друг! Что с тобой?

Разговаривать с ним желания не было — да и вообще ни с кем, кроме жены. Надо ее найти! Я уже достал телефон, как вдруг услышал шаги сзади.

Только не это. Неужели один из них? Они повсюду. У меня дома… в университете…

Я припустил к перекрестку и, стиснув телефон в руке, кинулся через дорогу, игнорируя крики за спиной. И тут справа донесся рев двигателя. Водитель бешено засигналил, резко взвизгнули тормоза… Краем глаза я уловил что-то большое, белое, с синей мигалкой наверху и понял: сейчас меня собьют.

Автомобиль ударил меня с громким звуком, который потонул в скрежете тормозов. Я перекатился через капот, отскочил от ветрового стекла и наконец сполз с машины.

Дверца открылась, и перед моими глазами возникли блестящие черные ботинки полицейского образца.

— Ой, приветик! — сказал я, а потом, сам не зная почему, расхохотался. От усилия по всему телу вспыхнули островки боли.

Наконец-то не надо никуда бежать. Я наслаждался чувством облегчения.

Оно продлилось ровно столько времени, сколько понадобилось полисмену, чтобы скрутить мне руки за спиной и объявить, что я арестован по подозрению в убийстве.

4

Оперативная группа Национального управления по борьбе с преступностью, которой руководил Майк Болт, базировалась в средней части ничем не примечательного двухэтажного здания из серого кирпича, построенного в семидесятые. Здание было крыто рифленым железом, отчего в сильный дождь поднимался жуткий грохот. Вокруг широко раскинулся один из унылых, беспорядочно застроенных промышленных районов Хэйза; чуть в стороне проходила магистраль А4, а в нескольких милях к западу лежал аэропорт Хитроу. Вывеска на фасаде гласила: «Уайтхаус. Консультации по дизайну». Ни в типографской компании слева, ни в кадровом агентстве справа и не подозревали, что выходящие из этих дверей люди — полицейские в штатском, так как те держались особняком и старались не выделяться. И это вполне естественно, когда имеешь дело с темным миром организованной преступности.