Без права на эмоции

Андрей открыл глаза и посмотрел на меня. В его глазах я никогда не могла ничего прочитать в те минуты, когда его обуревали какие-то тяжелые чувства. Так и в этот раз. Я не могла понять, винил он меня, или нет, или винил себя. Ничего, ровным счетом ничего невозможно было прочитать на лице этого мужчины. Андрей просто молчал, глядя мне в глаза. Но это молчание было самой ужасной пыткой для меня в тот момент. Слезы предательски потекли по моим щекам, и быстро смахнув их я едва кивнула ему. Развернувшись я хотела было уже уйти, как он ухватил меня за руку и легким движением дернув к себе усадил на колени.

– Ну так что, ты подумала? – спросил Андрей, прижавшись губами к моему лбу.

– О чем? – спросила я, начиная реветь.

– Как о чем? Ты обещала подумать и дать ответ, согласна ли ты выйти замуж за меня?

– Ты в такой день, когда тебе так тяжело, о таком спрашиваешь? – заревев пуще прежнего проговорила я.

– Оль, – взяв меня за подбородок сказал Андрей. – Я серьезно.

– И ты не винишь меня? – глядя на него из-подо лба спросила я.

– Конечно нет. Жанна сделала свой выбор. Она многое могла предотвратить, но пошла именно таким путем. Мне просто больно от того, что она вот так, в который раз заставила меня пережить это дикое чувство беспомощности. Она во второй раз меня предала, да и не только меня. Она Родину предала, дочку свою маленькую, которая считает, что ее мама-герой, она и ее предала. Как она так могла поступить?! Я ведь понял тогда, когда говорил с ней, что она отнюдь не беспомощная жертва в этой истории. Она мне не чужой человек, поэтому да, мне сейчас не просто. Я эти несколько дней просто не мог ни с кем говорить, ты уж прости за то, что не приехал сразу к тебе. Мне нужно было побыть одному. Но мое состояние ни в коей мере не касается нас с тобой. Я очень тебя люблю, девочка, – едва улыбнувшись и поправив локон моих волос проговорил Андрей.

– Я бы еще подумала, – успокоившись от его слов ответила я, чем вызвала его недоуменный взгляд. – Но у меня просто выбора нет, и я вынуждена согласиться.

– Это как выбора нет? – нахмурился мужчина.

– А так. Кажется, я беременна, – ответила я серьезно, вызвав этой репликой у Андрея довольный смех.

– Видишь, Соколова, у тебя по жизни со мной ну нигде нет выбора! Ты везде должна поступать так, как положено, – улыбнулся Андрей, затем поцеловал мне руку и добавил, – я рад, что ты у меня есть, Оля, и я рад, что у нас будет ребенок. И рад, что этот ребенок тоже не дает тебе выбора в том, быть тебе дальше Миллер или нет. Обойдется агентура и без тебя. Я передам Валдису, пускай рапортует англичанам о том, что троица немецкая погибла в полном составе.

Лето 1945 год. Москва.

− Ольга Александровна, − проговорила скрипучим голосом строго Антонина Петровна, заходя на кухню. – Ну как вам не стыдно, с таким-то животом и на кухне! Я же сказала, что все сделаю!

− Антонина Петровна, я должна приготовить сама, мне так хочется!

− Хочется ей, − недовольно прокряхтела старушка. – Ох уже мне эти беременные!

− И, кроме того, я очень хочу приготовить для Туза и Нины все сама, я их не видела еще с того времени, как в Кракове их оставила. Вот леплю пирожки и такое внутри чувство, что самым дорогим моим людям делаю! И живот мне в этом не помеха!

− Мама, мама, − протрещала, забегая на кухню Света, которая не иначе как мамой меня называла с того самого времени, как мы с Андреем забрали ее в Москву. − Мишка ведь тоже приедет?

− Да приедет твой Мишка, − заходя на кухню ответил мой отец. – Дай ему хотя бы со своим отцом побыть, ты и так с ним всегда рядом, как хвост бегаешь.

− Так мы как не разлей вода, правда? – улыбнулась девочка, стащив у меня с тарелки еще горячий пирожок, в ответ получив взбучку полотенцем от Антонины Петровны.

В дверь позвонили и я, быстро стянув с себя фартук, побежала открывать. Распахнув дверь, я изумленно ахнула. В коридоре стояли Туз с огромным букетом цветов и Нинка с не меньшим животом, чем у меня. Едва сдерживая слезы, я бросилась на шею Тузу, затем расцеловала Нину и щелкнув в нос прошмыгнувшего мимо меня Мишку сказала:

− Ребята, я так рада, что вы живы! И что у вас будет пополнение, − погладив живот Нинки сказала я.

− Да, и не только у нас, − сделав ответный жест засмеялась моя горячо любимая подруга.

– А вот и будущий папаша, – радостно обнял Туз подошедшего к нам Андрея.

– Я рад, что вы вернулись, – ответил Андрей. – Представляю, чего вы там натерпелись. В Польше не самые лучшие времена ведь настали, после того, как мы с Олей оттуда улетели.