Без права на наследство

– Вы слишком добры, мистер Мейзи, – сказала она. – Вы не дадите мне минуту на размышление?

– Думай на здоровье, – бросил старик и вышел из комнаты. – Все они одинаковы, эти женщины. Что ты им ни предложишь, им нужно больше. Молодые и старые, наши и иностранки, милашки и простушки – все одинаковы!

Оставшись одна, Магдален нашла решение быстрее и проще, чем сама ожидала.

Если она останется в доме, ее ждет одно из двух: вынудить беднягу Мейзи отвечать за ее вину из-за порыва, вызванного добротой и невыветрившимся алкоголем, или действовать самостоятельно. И хотя именно старый моряк сокрушил ее планы в момент наивысшего торжества, Магдален поняла, что не может свалить на него ответственность и сбежать. Он этого не заслуживал. Во втором случае ей следовало немедленно уволиться и самой признать вину. Чем ей это грозит? Ненавистью слуг, которые и так ее с первой минуты ненавидели? Публичным позором? Доступ к письму она все равно уже потеряла. Исправить ситуацию уже ничто не могло. А содержание… ну, она знает теперь, что Джордж Бертрам непременно должен жениться, чтобы получить наследство Ноэля. Никаких других секретов там нет. Она выглянула в коридор и мягко позвала Мейзи.

– Я благодарна вам, мистер Мейзи. Вы даже не представляете, как много значило для меня то письмо, что вы забрали у меня. Но вы выполняли свой долг, и я могу лишь поблагодарить вас за то, что вы сказали мне сегодня утром. Я не так плоха, как вы думаете. Надеюсь, что так.

Старый моряк отмахнулся.

– Что есть, то есть. Для такого старого грешника, как я, девочка, разница невелика. Даже если ты была бы в пятьдесят раз хуже, чем ты есть на самом деле, я бы все равно тебя отпустил. Надевай свою шляпку и шаль, и вперед. Про багаж придется забыть! Если что, пусть его честь адмирал сам осмотрит твое барахло и убедится, что там ничего не припрятано. К твоим пожиткам я проявлю большую суровость, чем к тебе, – с этими словами старик буквально выпроводил ее из комнаты.

Повозка уже стояла во дворе, у заднего крыльца, и Доукс поправлял упряжь. Все вокруг было покрыто утренним инеем, сверкавшим на солнце. Даже шкура Брута и Кассия серебрилась морозными кристаллами. Мейзи воспользовался своим влиянием и уговорил Доукса подбросить девицу до Оссори, тот с некоторым сомнением согласился и даже дал ей кожаную подушку, чтобы было поудобнее. Подрагивая от холода, Магдален ждала, пока возница соберется в путь. Она чувствовала себя теперь совсем беспомощной и одинокой. Ночные приключения теперь казались ей глупыми и ничтожными. Ветеран прослезился, поцеловал ее в щеку и махнул на прощание. Он помог ей забраться в повозку и прошептал, что она все же такая стройная да хорошенькая. Теперь все было сказано, и возница занял свое место и взял в руки поводья.

Магдален оглянулась. Последнее, что она видела в Сент-Круксе – старый моряк, который брел через двор в сопровождении собак. До нее донеслась и его прощальная фраза:

– Воровство или не воровство, но она взрослая девушка, она отвечает за свои поступки. Но какая жалость! – вздыхал старик Мейзи.

КОНЕЦ СЕДЬМОГО АКТА

Интермедия Корреспонденция, в которой история получает развитие

I

От Джорджа Бертрама адмиралу Бертраму

Лондон, 3 апреля 1848 г.

Дорогой дядя,

вынужден сообщить Вам о непредвиденном препятствии, которого никто из нас не ждал, когда мы говорили в Сент-Круксе. Пока я тратил время на ферме, Тир-релы приготовились к отъезду из Лондона. Я только что вернулся из Портленд-Плейс, дом заперт, а семья (естественно, вместе с мисс Ванстоун) вчера уехала из Англии, чтобы провести наступающий сезон в Париже.

Прошу Вас не волноваться из-за этого. Теперь ничто не имеет значения. Я узнал адрес Тиррелов во Франции и намерен сегодня отправиться следом через Канал. Судьба ждет меня в Париже, как могла бы ждать в Лондоне. Сиднем сидеть не стану, это я Вам обещаю. Никогда еще я так не спешил. Как только будут результаты, я Вам все сообщу.

Преданный Вам,

Джордж Бертрам

II

От Джорджа Бертрама к мисс Гарт

Париж, 13 апреля

Дорогая мисс Гарт,

я только что с тяжелым сердцем написал дяде. Полагаю, что должен сообщить обо всем и Вам, так как Вы проявляли ко мне искренний дружеский интерес. Уверен, Вы в любом случае почувствуете мое разочарование, так что скажу все коротко и прямо. Мисс Ванстоун мне отказала.

Мое тщеславие заставило меня обмануться в ожиданиях. Но я и сейчас признаюсь, что полагаю: мисс Ванстоун в глубине сердца сожалеет о своем отказе. Причины ее решения не представляются мне достаточно основательными. Она говорила со мной доброжелательно, но твердо, заявила, что ее «семейные невзгоды» не оставляют ей другой порядочной альтернативы, и что она должна поступить так и позаботиться о моих интересах, если я сам ими пренебрегаю.