Без права на пощаду

Буров сбросил наушники и подбежал к Сэму, намереваясь снова ударить его. Сэм быстро откатился, и нога Бурова пролетела мимо. Он потерял равновесие. Холлис резко приподнялся и сбил Бурова с ног. Правой рукой Сэм схватил его револьвер, крепко зажав барабан и не давая повернуть его, а пальцы левой руки он вонзил Бурову в глаза. Тот заревел от боли, но не выпустил револьвер. Он ухитрился дважды рубануть Холлиса по шее, но тому удалось схватить его за запястье. Сэм скинул брюки вместе с ботинками и со всей силы коленом двинул Бурова в пах.

Сцепившись, они катались по полу. Оба были не новички в искусстве смертельной борьбы. Холлис двинул Бурова лбом в нос и услышал, как тот хрустнул. Буров вцепился зубами в его щеку и прокусил ее. Холлису едва удалось оттолкнуть его голову. Сэм впился ногтем большого пальца в запястье Бурова и распорол ему вену. Во время схватки ни один из них не издал ни звука, ни стона.

Буров физически уступал Холлису, однако Сэм был в худшей форме, чем несколько недель назад, к тому же он устал, и ему никак не удавалось перевернуть Бурова на спину. Сэм чувствовал, что тот постепенно высвобождает руку, держащую револьвер. Тогда Холлис внезапно ослабил захват на его запястье и свободной рукой рубанул противника ребром ладони по шее. Потом он схватил Бурова за подбородок и начал поворачивать ему голову до тех пор, пока не послышался хруст. Буров поднял руку, чтобы ослабить захват Холлиса, пока тот не сломал ему шею.

Холлис, по инерции продолжая сжимать шею Бурова, увидел, что язык полковника высунулся изо рта, а левый глаз начал вылезать из своей орбиты. Одной рукой Буров все еще тянулся к руке Сэма, а в другой крепко сжимал револьвер, который Холлису никак не удавалось вырвать.

Тогда Буров, спасая свою шею, разжал пальцы, сжимающие револьвер, и перекатился на спину, высвободившись из хватки противника. Ему удалось встать на ноги.

Холлис тоже поднялся, и теперь они стояли друг против друга, шатаясь и тяжело дыша. Холлис выбил револьвер Бурова, и тот упал на пол.

– Ну, давай же... – проговорил Сэм.

Буров не двигался, и Сэм понял, что с ним покончено. Он перевел дыхание и сказал:

– Вот тебе за Додсона, Фишера, за летчиков, за их жен и детей.

Сэм двинул Бурова кулаком в лицо, услышав хруст выбитых зубов. Бурова откинуло назад, он упал на пол и затих. Холлис опустился на колени и перевернул его лицом вниз, чтобы не испачкаться кровью. Оторвав воротник от пижамы, он перевязал ему вскрытую вену на запястье.

Потом Сэм сел на пол, чтобы перевести дух и привести в порядок мысли. Рана на щеке резкой болью отдавалась у него в голове.

В дверном проеме Сэм увидел пару сапог. Он поднял лицо и встретился взглядом с Сэзом Айлеви. За его спиной стояла Лиза. Холлис попытался подняться, но Айлеви положил руку ему на плечо и не дал ему встать.

– Посидите немного, – сказал Сэз, поднял с пола револьвер и остановился над Буровым.

– Сэм, с тобой все в порядке? – бросилась к нему Лиза.

Он кивнул и повернулся к Айлеви.

– Рация, – прошептал он.

Сэз подошел к рации, вырвал все провода и с размаху ударил по ней ногой.

– Ему удалось связаться с кем-нибудь? – спросил он Сэма.

– Не думаю, – ответил Холлис, натягивая на себя спортивные брюки. Лиза помогла ему надеть рубашку и куртку и завязать шнурки на кроссовках. Затем Холлис с трудом поднялся на ноги и рассовал по карманам высыпавшиеся из сигарных трубочек листки бумаги. Лиза протянула ему генеральскую звезду.

Айлеви перевернул Бурова на спину и посмотрел на его лицо.

– Да, ребята, крепко же вы недолюбливаете друг друга, – сказал Сэз.

Холлис промолчал.

И вдруг в комнате раздался голос:

– За что вы избили моего папу?

Все повернулись к двери. На пороге стояла в ночной рубашке испуганная девочка лет десяти. За ней они увидели довольно нескладную женщину средних лет в стеганом халате и старуху, которую Буров представлял Лизе и Холлису как свою мать.

– Да нет же, мадам, он просто потерял сознание, – ответил Айлеви.

Женщина всхлипнула.

– Я не понимаю, что происходит.

Айлеви и Холлис переглянулись. Лиза обратилась к ним по-английски:

– Вы не должны убивать их.

– А мой папа поправится? – спросила девочка.

– Конечно же, – ответила ей по-русски Лиза.

Старуха, оттолкнув сноху и внучку, вбежала в комнату, опустилась возле сына на колени и с плачем начала гладить его.

– О, Боже, мой бедный мальчик! Петя, Петя, Бог любит тебя, мой мальчик.

– Нам нельзя взять их с собой, и мы не можем оставить их... – сказал Айлеви по-английски.

– Нет, Сэз! – перебила его Лиза.

– Пусть Буров знает, что они живы, – сказал Холлис. – Это может пригодиться нам позже.

– Ладно, – кивнул Айлеви, повернулся к жене Бурова и сказал ей по-русски: – Оставайтесь в доме, иначе на вас нападут собаки. Через некоторое время сюда прибудут солдаты.

Айлеви хотел поднять Бурова, но Холлис отстранил его и взвалил тело себе на плечи.

– Мы отвезем его в больницу, – сказала Лиза девочке, погладив ее по голове.

Жена и мать Бурова попытались последовать за Холлисом по лестнице, но Айлеви остановил их.

– Не волнуйтесь. Все будет в порядке.