Без права на... (СИ)

Эпилепсия – в основном неврологическая болезнь, но часты и психиатрические случаи. Психические нарушения при эпилепсии проявляются в виде хронических изменений психики. К острым расстройствам относится изменение настроения (дисфории), сумеречные состояния сознания (сноподобное, сновидное состояние, делириозная спутанность), бредовые состояния. Хронические изменения психики выражаются в эпилептическом характере (замедление психического темпа, вязкость мышления) и своеобразном эпилептическом слабоумии (вязкость интеллекта и аффективной сферы, сужение круга интересов, крайний эгоцентризм, преувеличенная обстоятельность, злобность, раздражительность).

После обхода я продолжаю гнать. Если в четверке (это экспертизное отделение), мне поставили такой диагноз, значит для меня все потеряно. Меня продержат здесь не полгода, а столько, сколько посчитают нужным – я проведу в этих стенах возможно годы. Только потом я узнал, что диагноз этот универсальный и ставят его практически всем, кто попал в стены психушки.

Чтоб отвлечься от мрачных мыслей, подхожу поговорить с пятым обитателем нашего узилища. Этот маленький человечек ходит как стойкий оловянный солдат, мелко семеня, казалось склеенными ногами, руки его всегда плотно прилегают к туловищу и изо рта непрерывно бежит слюна, заливающая весь перед его белой пижамы. Его залечили. Его сковывает так, что ни дай бог и злейшему врагу. Все эти «приклеенные» руки и ноги, все эти бурные потоки слюны – результат действия психиатрических таблеток. Позже, когда лечение ему отменили, я убедился в его вменяемости и аккуратности.

Леня, а так звали моего собеседника клиент спецстационаров с малых лет. Проживая в юные годы в Ленинграде, он как-то совершил двойное убийство, за что провалялся на Ленинградском спецу четыре с половиной года. Об этом спеце у Лени остались самые теплые воспоминания.

Одурев от срока и тотального отсутствия денег, он начал воровать. Воровал в основном магнитолы из «тачек», не брезговал и плохо закрытыми квартирами. При себе всегда имел острый, как бритва, нож, который резиночками прикреплял к запястью. При появлении хозяина воруемой вещи или любого другого «атаса» употреблял нож незамедлительно.

Так, за воровство и подранков он еще пару-тройку пятилеток «заезжал» на Ленинградский, а затем и на Петербуржский спец. Там все сходило ему с рук, лечили его мало, держали не долго, но, забыв зековскую поговорку «хочешь сесть в тюрьму – приезжай в Уфу» он переезжает в Солнечную Башкирию. Здесь его немедленно упекают в Ново-Николаевский спец за кражу телевизора. Здесь он уже двенадцать лет и под таким жутким лечением, что у знающего и прошедшего галоперидол человека волосы встают дыбом.

Я теперь тоже на лечении и тоже на галоперидоле. После обеда нам по очереди протянули через решетку по стеклянному пузырьку с разведенным лекарством и пластмассовую мензурку с водой, чтоб запили, и не дай Бог, не спрятали «лекарство» во рту. Здесь, на спецу, прописанное «лекарство» всегда в полном объеме доходит до пациента. Это только впоследствии я научился прятать психиатрические снадобья хоть частично, а тогда мне приходилось пить их полностью и в полной мере страдать от их побочных действий.

Что за «лекарства» употребляются в психиатрии? В первую очередь это так называемые нейролептики или антипсихотические препараты – это как раз те таблетки, которые пьют «чтоб не ехала крыша». Применяются как при острой форме болезни (сильные нейролептики), так и во время скрытой фазы болезни, когда вроде бы все нормально, но все-таки «пациент немножко летит». В таких случаях это – лекарство. Для здорового человека, попавшего в психушку случайно, или для больного в состоянии ремиссии (то есть в здоровом состоянии, которое может быть довольно продолжительным, и даже длиться всю жизнь) нейролептики – жестокое наказание. Оскудевают мысли, человек не может выговорить сколько-нибудь сложную фразу, вообще мыслительный процесс тормозится, затем начинается общая подавленность, тяжесть, сонливость, может беспрестанно бежать слюна. Пациенты, принимающие нейролептики страдают задержкой мочи и жесткими запорами.

Кал сначала превращается в «козьи какашки», то есть маленькие круглые шарики, затем исчезает вовсе. Да, вовсе. Человек может не дефекализироваться неделю, две и более. И ждать нечего. Выход – бисакодил (сильное слабительное) или пара-тройка рюмок жгучей и противной магнезии натощак.

И бисакодил, выдаваемый (иногда, при наличии) по две-три таблетки не помогает. Надо накопить пять-шесть таблеток этого препарата, чтоб «пронесло».

Но чаще, простой больной ни бисакодил, ни магнезию найти просто не в состоянии и тогда начинаются клизмы, для некоторых регулярные и бесконечные. Жаловаться на запор бесполезно – препараты, которые его вызывают, все равно не отменят. Получи полтора литра теплой воды в задницу – и будь спокоен недельку-другую.

Впрочем, запорами страдают не все, у некоторых желудочно-кишечный тракт приспособленнее к нейролептикам и они оправляются сами, хотя бы в форме «козьих какашек».