Без права на жизнь

— Это Лупень, из бригады Лома. Гнида редкостная. Был.

— Где второй покойник, герой реджистанса?

— Кончай стебаться, Кэп. Один он был.

— Один? Ты не путаешь? Им по одному ходить по закону запрещено.

— Точно один, я проверил. Он нычку нашу для Борова хотел найти.

— Вижу, что нашел. Как дело было?

— Он Солдата ногами пинать начал. Я защитил. Вот, вытащить не могу.

— Пауэр, глянь, что там?

Здоровый парень подошел, склонился над трупом.

— Где вы нас увидели, Кэп?

— Коробку бетонную по дороге видел? Вот там мы и были по делам. Глядим: законники волокут отмучившегося. Ближе ― а это наши кандидаты. Интересно мне стало, кого это вы приговорили.

— Кэп, насчет кандидатов… Если что, Солдата к себе возьми, пожалуйста.

Братишка дернулся ко мне, схватил за руку.

— Если что, так вас обоих забьют. Но, судя по тишине… Где его вещи?

— Вот. Там и мусор с кровью, и дубинка. У нашего шалаша я прибрал.

— Разумно. Умный ты парень, даже слишком. Хот, займись.

— Майку ещё надо. Как там, Пауэр?

Сняв остатки пластика и скотча, здоровяк примерился, придавил труп коленом, мощно рванул. С мерзким хрустом электрод вышел из тела. Вытерев железку о футболку бандита, Кэп с уважением на нее посмотрел.

— Серьезная вещь. Как ты так ударил, что насквозь пробил?

— Ручка была ещё от метлы. Отверстие насквозь, уголок вставляется, закрепляется липкой лентой.

— Лихо. Сам придумал?

— Сам.

— Добро. Хот, действуй, а вы, парни, тащите дальше в карьер ― прятать будем.

Вымытые, в чистом бельё, мы лежали в шалаше и шепотом обсуждали ситуацию. Приятный запах крема для рук и лосьона отбивал всё ещё навязчиво ощущаемый невыносимый смрад карьера.

Убитый бандюк стал для Кэпа последним доводом взять нас в команду. А мой рассказ о возможности попасть в шныри воодушевил командира сверх всякой меры. Главное: пережить завтрашний день активных поисков Лупеня, и сейчас мы с Солдатом повторяли детальную легенду. Что и когда делали, куда ходили, кого видели. Нет, голова у напарника точно стала работать намного лучше: практически всё запомнил.

Утром проснулись перед восходом солнца от холода. Накренившаяся постройка продувалась насквозь, тепло не задерживалось. Оделись, размялись, позавтракали (кофейку бы горячего!) и только потом на солнышке умылись.

Пригибаясь, залез на строительную кучу. Ага, вот и поисковые группы. Двойки и тройки бандюков резво расходились от ангара. Спускаюсь, думаю. Надо делать что-то естественное, не вызывающее подозрений. Идти за едой? Нет, там искать будут серьезнее всего, зачем попадать под раздачу? Взгляд задерживается на шалаше. Ну, конечно! Через десять минут любой подозрительный бандюк увидел бы самую мирную картину: два работника старательно строят себе жилище.

Форму шалаша я решил оставить неизменной. Но в качестве несущих конструкций использовать пластиковые коробчатые балки, внутренность зашить картоном, снаружи ― листами пластика, а поверх ещё и полиэтиленом. В качестве крепежного средства использовать шпагат и скотч. Поначалу прислушиваясь к каждому звуку, мы с Солдатом в итоге разошлись, разогрелись и стали ваять от души. Получилось отлично. Я как раз пристраивал кусок толстого полиэтилена в качестве дверного полога, когда от куч раздался знакомый голос:

— Позырь, Рыба, мля, как путёвые дохляки себе логово лепят. Пучком, зомбачок, толково выходит.

Оборачиваюсь, улыбаюсь:

— Здоровья, законник Боров! И вам здоровья, законник.

— Не кашлять, Зомбак. Вечером, ночью шухера никакого не слышал?

— Нет, законник. Поужинали, легли спать. Ночью холодно было, вот с утра решили шалаш переделать.

— Никуда не ходили, никого чужого не видели? Законник не встречался?

— Вчера ходили за едой после обеда (указываю рукой направление), там как обычно. Законников точно не было.

Солдат внимательно слушает, утвердительно кивает головой.

— А что случилось, если не секрет?

— Да, мля, Лупень пропал, типа вечером поздно или ночью (Опа!). Поперся один, дебил конченый, хер знает куда, теперь Кент на измене, всех незанятых искать заслал. Я масть пробил, решил, в натуре, к тебе завалиться, тут пошарить. Ты, Зомбак, места знаешь, поканали, позырим.

— А смысл, законник Боров, ноги бить? Давай на кучу залезем, да и осмотрим всё сверху.

— На эту? На нее хер залезешь, уделаешься только весь.

— С той стороны хороший путь есть. За материалом для шалаша спокойно лазили. А сверху всё отлично видно.

— Не гонишь? Давай, показывай.

Стоя на куче рядом со мной, Рыба цепко осматривал местность немного выкаченными, круглыми (точное прозвище) глазами.

— Ну, что там, кореш?

— Путём всё видно, Боров. Не гнал твой дохляк. Вон, наши шарятся. О, слышь, Косой с Кожаном, в натуре, косят. Сидят, в кости гоняют. Думают, типа сныкались.

— Хер на них, пусть у Лома башка болит. Наши как?

— Да, вроде, все шарятся, ищут.

— Путём, слазь, не хер светиться. Вокруг нормально обсмотрел?

— Отвечаю. Только за две кучи проканать, позырить.

Мы слезли.

— Зомбак, веди. Да смотри, чтобы в дерьмо не вляпались. Жрете много, валите, небось, кругом конкретно? Гы-гы.