Без права на жизнь

В этот же вечер жилая зона была полностью захвачена заключёнными. Ближе к полуночи весь первый отряд, из козлов и обиженных был перебит, и с переломами рук и ног выведен через дыру в заборе на промзону. Освобождение штрафного изолятора под общий гул пьяных заключённых напоминало ледовое побоище. Вертухаи вышли со щитами и дубинками вперёд, готовясь к отражению атаки, но когда увидели какое количество зэков с палками и прутами рвётся к ним, бросили свою амуницию, и с позором бежали. Толпа ликовала и требовала новой крови и жертв. Жила и Череп сидели на мягких стульях на аллее, и только успевали отдавать распоряжения. Шныри от усталости и беготни падали на землю и не вставали. Череп приказал поджечь полупустой склад с продуктами, и языки пламени гордо реяли над колонией. Толпа уже забыла о своей первостепенной задаче, выяснить то, где находится Михо и просто лютовала. Вертухаи укрылись за мешками с песком, и нет-нет, бросали дымовые шашки в сторону толпы, и периодически стреляли в воздух. По толпе не решались, да и приказа сверху не поступало. Ситуация полностью контролировалась заключёнными, и оставалось совсем чуть-чуть, перед тем, как свалится забор и пьяная, голодная толпа, вырвется на свободу.

Глава 13

После обеда удалось пару часов вздремнуть, помог в этом Свиридов, в знак благодарности за помощь. Хороший оказался парень, добродушный и приветливый. Мне захотелось с ним поговорить, по-приятельски, и я ближе к вечеру вышел с ним во двор на перекур.

— Не скоро война закончится, ещё три года.

— Дёмин, брось, с чего ты взял, что ещё три года?

— Можешь не верить, но это правда.

Свиридов смотрел на меня с подозрением и прищуривал глаза.

— Не бойся, лейтенант, я не шпион.

— Странный ты, Дёмин, выдумываешь всякую ерунду.

— Э-э-э нет, друг, это не ерунда. Война закончится в мае сорок пятого. Если выживешь, сам увидишь. И тогда вспомнишь нашу встречу.

— А Гитлер? Что будет с ним?

В глазах Свиридова появился интерес, и он внимательно смотрел на меня. Мимо нас проходили солдаты, и не обращали особого внимания. Вечер был тёплым и необыкновенно нежным.

— Гитлер?

Я усмехнулся и задумался.

— Дай подумать, Гитлер, Гитлер…. Притворяясь, я глубокомысленно молчал и надувал щёки. — Ах, да — Гитлер отравится.

— Ну да, тоже мне придумал. Ну тебя, Дёмин, врёшь ты мастерски, только мне не заливай за воротник. Я уже два года воюю, и максимум через год мы с победой будем шагать по улицам Берлина. Фильм смотрел, «Волга, Волга»? Ты мне напоминаешь лоцмана с парохода «Севрюга». Тоже мужик такой был, деятельный, на все руки мастер. Так и ты, Дёмин.

— Спрашиваешь, ещё пацаном смотрел. По телевизору.

— По какому телевизору? Фильм сняли четыре года назад, а ты говоришь, пацаном смотрел.

Я понял, что взболтнул лишнее, и хотел выкрутиться из незавидной ситуации, но понял, что поздно. Свиридов потянулся к кобуре, за пистолетом.

— Брось, Свиридов, ты чего, арестовать меня собираешься?

— Дёмин, пойдёшь со мной, там с тобой разберутся. Говорливый ты и шибко умный.

Догадываясь, что Свиридов не шутит, я сделал шаг назад.

— Ох, и влетит тебе от начальства, когда разберутся, Свиридов. Не там копаешь и ищешь.

Мы медленно шли по ветвистой дорожке в сторону штаба. Знакомство с командным составом Красной Армии в мои планы не входило. Я соображал, как поступить. Пригибаясь от ветки, я схватил её обеими руками и чуть натянул. Ветка спружинила и ударила Свиридова по лицу. Тот замешкался и опустил оружие. Я резко повернулся и ударил его в грудь. Свиридов ойкнул и поднял пистолет, чтобы выстрелить, только инициатива была с его стороны упущена. Я ударил ребром ладони по его правой руке, и схватил за гимнастёрку. Пистолет выпал, и я потянул на себя Свиридова. Ткань затрещала, когда я падал на спину и тянул за собой незадачливого лейтенанта. Свалившись на спину, резко повернулся на правый бок, и оказался сверху своего надзирателя. Придавил одной рукой шею, другой рот, и прошептал: «Учись драться, салага. Моли Бога, что я не шпион. Не видать тогда тебе ни друзей, ни близких». Свиридов попытался вывернуться, только я крепко сжал горло, до такой степени, что у лейтенанта глаза на лоб полезли.

— Учись проигрывать. Значит так, я сейчас уйду, и ты меня искать не будешь. Договорились? Иначе, мне придётся тебя убить.

И в доказательство своих слов я вытащил из сапога нож.

— Один удар в сердце, и пикнуть не успеешь. Так как, мы договорились?

Лейтенант закивал головой, и я убрал руку с шеи. Прежде чем уйти, я вытащил из пистолета обойму, и бросил его к ногам Свиридова.

— Прощай лейтенант, и помни не только мою доброту, но и то, что я тебе сказал про сорок пятый.

Бросая незадачливого лейтенанта на земле, шмыгнул в кусты и побежал за Михо. Времени у нас было от силы минут десять, пятнадцать, пока Свиридов очухается и побежит за подмогой. Михо я застал с котелком в руке и ложкой. Он увидел по моему выражению лица, что случилось что-то экстраординарное, и тут же вскочил.

— Уходим, уходим, Иракли, бросай всё и к реке.