Без права выбора. Чужие миры

«В среднем когте на правой передней лапе — экстренный телепорт к моему лекарю, на левой — в мой дом в Великом Лесу.»

Вазочка улетела в стену, разбрызгивая осколки и воду с цветами в разные стороны.

Сколько можно напоминать о своём существовании? Он и так, если я не ставлю блок, топчется в моём сознании, и я ощущаю часть его эмоций как свои. Так он хочет опять мне навязать своё присутствие. Не буду писать ответ, напрямую пусть ощутит мои эмоции, то, о чём я думаю и как я чувствую. Заодно оповещу мужа о том, что этот ушастый творит.

Может быть, в тот момент я и вела себя как истеричка, но сколько можно резать по живому? Я устала от давления с разных сторон.

Накрутив себя, я убрала все магические и мысленные барьеры и раскрылась мужчинам, которые обещали закрываться от меня, но слов своих не держали. Им же хуже.

Боль, обида, жалость к себе любимой. Ненависть с практически ощутимым привкусом пепла, оставшегося от дружеских отношений, отправленных в топку эльфячьих амбиций.

А вот посланные мне ответы заставили задуматься о том, а стоило ли открываться. От Чешуйки пришла волна нежности и мысленный посыл «Я скоро буду. Не плачь».

А вот от эльфа мыслей не было, но он в ответ открылся мне. Я не думала, что он выполняет обещание. Он на самом деле всё это время гасил свои эмоции.

Это было ужасно и невероятно. Он действительно был влюблен. Ни в коем случае я не скажу, что это любовь. Потому что чувство Тау слишком эгоистично, но эльфам с их глупыми экспериментами и искусственными привязанностями вообще сложно понять разницу.

Я честно не понимаю, зачем они магически изменяли свою расу, лишая себя настоящих чувств и сильных привязанностей. Это надо было довести себя до того, что душа не может испытать сильных чувств, таких как любовь и ненависть, никак иначе, кроме как с помощью брачного приворота или татуировки-обещания мести. Да, я и на такую наткнулась, когда решила более подробно изучить их культуру.

Понимания любви как постановки желаний любимого над своими нет у них априори. А желания обладать ничуть не меньше, чем у драконов.

И ведь их неспособность любить — изъян не биологический, а психологический, душевный. Талант любви — это талант души. И он, кстати, в принципе отличается от таланта художника, писателя, ученого. Главное в таланте любви — не редкостные и сложные способности ума, слуха, зрения, памяти — способности, из которых состоит художественный или научный талант. Главное в нем именно душевность, сердечность, «человеколюбие» — способность дорожить другими, как собой.

Конечно, я не могу провести резкую границу между любовью, влюбленностью, увлеченностью, тем более что влюбленность может незаметно перерасти в любовь, и только время все поставит на свои места. Но он сам отобрал у нас это время. И я не хочу давать ему ещё шансы топтать меня и мои чувства.

* * *

Видимо, накал эмоций со всех сторон был слишком высоким. И я, не справившись с ними, потеряла сознание.

В себя пришла на руках у Иска, сидящего в кресле перед камином. Не помню, успела ли отправить свой отказ или нет.

— Успела. И ему, и мне. Родная, прекращай переживать по мелочам, — он осторожно поправил выбившуюся прядь из хвоста мне за ухо. — Я избавил тебя от его физического присутствия. Тебе осталось только выкинуть его из мыслей.

— Не думать о белой обезьяне.

Иск ненадолго завис, пытаясь из моих мыслей выцепить понимание моей фразы.

— Ну как-то так, — а потом откровенно заржал и послал мне образ Тау, покрытого белой шерстью и прикрывающегося веткой там, где обычно изображается фиговый листик.

Спустя пару секунд мы уже смеялись вместе.

— Любимый, а как тогда он смог подложить свои подарки? — я указала пальцем на стоящего на столе игрушечного зверька, а затем перевела его на осколки вазы, вода из которой залила ковёр, а часть осколков оставили мелкие царапинки на стене.

— А это не он. Этот кто-то вообще не из Академии. Он смог взломать охранный контур гостиной, но у меня остался отпечаток его ауры и магии. Есть и изображение, но на нём видно только примерный рост и чёрный плащ с капюшоном.

— Кто-то сопровождал меня сегодня вечером, когда я ходила за ужином в новое кафе.

— И ты только сейчас об этом говоришь? — рыкнул, чуть не сбросив меня с колен.

— Говорю, — рявкнула я, заводясь с пол-оборота. — А когда бы я успела?

— Как только оказалась в безопасности, а лучше вообще не ходи одна на улицу.

— Рр-р… В общем, так, кто-то всю дорогу до таверны шел рядом со мной, потом открыл мне дверь и ушел. Домой я шла переходом и не в курсе, ждал этот кто-то в плаще меня у выхода или нет. Гась, помнишь, это один из сыновей хозяйки кафе, сказал, что этот мужчина похож на наёмника или телохранителя, — руки Иска, до этого момента крепко обнимающие меня, превратились в стальной капкан.

— С сегодняшнего дня никуда не выходи из Академии без сопровождения. Понимаю, что простить тебя вообще не выходить за ворота бессмысленно, но хотя бы не оставайся одна. А я пока пройдусь, — меня осторожно посадили в кресло и подали корзинку с едой. — Разложи пока всё, пожалуйста. А я сейчас вернусь.