Без правил

Я резко разворачиваюсь, ощутив мощный толчок в груди. Бахурин стоит в паре метров сзади, заложив руки в карманы пальто. Живой и невредимый. Немного бледный на фоне яркой осени и черного пальто.

Я каменею, хотя внутри сердце вот-вот пробьет брешь в рёбрах. Сильнее сжимаю в кармане тест-полоску.

— Живой, — только и могу вымолвить севшим голосом.

— Живой, — отзывается он без улыбки. — Так надо было, Злата.

Киваю. Надо так надо.

— Зачем приехал?

Что же делать с этим предательским голосом, который глохнет посреди фразы?

— За тобой.

— Демид…

Отворачиваюсь к озеру, чтобы он не увидел вот-вот готовые выступить слёзы. Я безумно рада, что он жив, но лжи я больше не хочу.

— Я люблю тебя, Злата.

Сжимаю кулаки, сдерживая новый порыв раненой души вырваться наружу и снова расправить изломанные крылья. Живая она, несмотря ни на что.

— Я даже не сразу понял, что ты сама сбежала. Думал, забрали тебя, с ума чуть не сошёл. А потом понял, что ты услышала обрывок разговора и не так всё поняла. Не слышу — чувствую, что он ближе подходит. Снова убираю руку в карман и сжимаю полосочку. Так хочу ему верить. Так хочу.

— Моя гордая Маркиза, когда же ты уже научишься мне доверять? Слышать меня, а не свои страхи?

Его ладони мягко ложатся мне на плечи. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю. У меня нет сил сопротивляться ему, что бы разум ни твердил.

— Я думала, тебя больше нет, — горло сдавлено, слёзы сдерживать сил больше нет.

— Прости за это. Мне нужно было уйти в тень, спрыгнуть с дела, а так просто с таких замесов не уходят.

— Почему уйти?

— Я взял самоотвод. Рапорт по личным причинам.

— Зачем?

— Я же сказал, — разворачивает меня к себе лицом и смотрит в глаза, — я люблю тебя. Твоя защита — мой приоритет. Дембицкий на свободе, и он тебя ищет. Пришлось вот так выходить из игры, чтобы скинуть его хвост. Но сначала надо было вывести тебя.

У меня нет сил анализировать и сопоставлять факты. Я снова выбираю шаг в огонь. Риск и надежду.

— Ты примешь меня, Злата? — заключает моё лицо в ладони, как умеет делать только он.

Наверное, он хотел сказать что-то ещё, только я не даю. Кладу ему пальцы на губы, заставляя замолчать.

— Я не переживу, если это ложь, Бахурин. Прошу, не ломай меня, если всё это неправда. Пожалей. Не приноси в жертву делу, я ведь тоже человек. Не играй мной.

— Даже не думай, Злата.

— Я ведь тоже люблю тебя.

И на этот раз я целую его первой. Вкладываю всю свою надежду, боль и любовь. Всё, на что способна. С озера дует ветер, но нам не холодно. Он нас будто обнимает, укутывает в кокон. Озеро своим жутким треском льда под моими ногами дало нам импульс, первый шанс, теперь оно же даёт второй.

Демид выдыхает мне в губы с облегчением и отвечает на поцелуй нежно, но со сквозящим нетерпением.

— Моя девочка, — шепчет, прижимая мою голову к груди, а я теряю катящиеся по щекам слезы в мягкой ткани его осеннего пальто. — Не убегай больше. Особенно молча.

— Не буду, — всхлипываю.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Бахурин снова прижимает меня к себе, а потом разворачивается и увлекает, обняв за плечо, к машине, что стоит чуть дальше. Наверное, я настолько была погружена в свои мысли, что не услышала шума двигателя. Может, его приглушил ветер, а может Демид уже тут был. Уже неважно.

Важно иное. Мы вместе. И важно то, что сжимают мои пальцы в кармане пальто. Не знаю, как Бахурин отреагирует, но для меня ценно то, что внутри меня растет зачатая нами жизнь. Даже если Демид с этим согласен не будет.

Признаться волнительно. Но почему-то мне кажется, что реакция его мне понравится.

Демид открывает пассажирскую дверь, пропуская меня в тепло автомобиля, а потом сам садится на водительское сиденье, но мотор не заводит. Мы просто сидим и молчим, наполняя пространство теплом принятых решений. Сцепляем ладони, переплетая пальцы.

— Озеро совсем заброшенное стало. Школу закрыли, — замечаю между прочим.

— Вот именно, — Бахурин улыбается краешком рта. — А ты тут одна околачиваешься. Мало ли, маньяки всякие…

— Сексуальные? — температура в салоне явно начинает расти.

— Как минимум.

— И что же они мне сделают?

Вокруг действительно безлюдно. А в глазах моего Бахурина загораются огоньки.

— Сейчас наглядно покажу.

Глава 27

Он наклоняется ко мне и, подхватив, пересаживает к себе на колени.

— Маньяки бы так не делали, — смеюсь, ухватившись за его плечи. Мне приходится широко развести ноги, чтобы усесться на него.

— Когда я прикасаюсь к тебе, чувствую себя настоящим маньяком.

Демид одной рукой придвигает меня как можно ближе, а второй теряется пальцами в волосах, откидывая мою голову назад, и припадает губами к шее. Не знаю, что там за место такое, но импульс бьёт оттуда прямо в самый низ живота, заставляя сжать Бахурина бёдрами. И ему, кажется, нравится такая моя реакция.

Он раздвигает полы моего плаща, стаскивая их вниз по плечам, расстёгивает блузку.

— Ты слишком легко одета для такой погоды, — говорит строго, продолжая опускаться дорожкой поцелуев вниз. — Это тоже на руку маньякам.