Без преград?

И оказался на поверхности какой-то прилипчивой зловонной жижи. Она беспрерывно текла, заполняя пространство вокруг, пузырилась, отвратительно хлюпая. Гадая, что это за субстанция, брезгливо погрузился в эту гадость, которая засасывала не хуже болотной трясины. Так глубоко я прежде никогда не проникал… Ха! Какая, однако, прелесть! Даже не ожидал такого поворота – это оказались обрывки идей, копившихся в подсознании от просмотра депрессивных фильмов, скандальных передач нынешнего телевидения, сомнительных роликов с ю-туба – убийств, ужасов, скандалов, измен. Ядовитые плоды важнейшего из искусств. Убогость, тошниловка, скабрезность – полный набор, чтобы свести простого человека с ума. Но заботливо прикрытый ширмой свободы самовыражения. А мой м… – чудак – с крыши добровольно заполнял свой и так весьма скромный «чердачок» памяти этими отходами чужого сумасшествия. Подсознание, как могло, до поры до времени изолировало откровенную чертовщину в убогом безликом существе, достойном только жалости. Но о чем думал мой реципиент? Хотя… Индивид, судя по всему, перестал думать сразу же после школы, где его к этому хотя бы подталкивали. Решение нашлось само собою – я разорвал изнутри атрофичное создание, прекратив его бессмысленное мучение, и оставил створки распахнутыми для освободившегося потока жижи – неконтролируемое расползание темного безумия мне было только на руку.

Примерно разобравшись с функционалом многочисленных каморок, я начал их по очереди вскрывать… Планомерно заглядывал за двери, где сидели, лежали, бродили воспоминания, былые переживания и впечатления моего пациента. Порождения пережитых отчаяния, бессилия и растерянности выпускал на волю, бродить по многочисленным петлям лабиринта сознания. И эти монструозные воплощения бесконечной вереницей заскользили сквозь разум моего визави.

А все, что могло поддержать человека в трудную минуту: друзья, родители, приятные воспоминания, строгие табу – выворачивал в их противоположности, как мог искажал, превращал в безобразные пародии. Чтобы не оставалось ни единого места, где можно укрыться уставшему разуму. В общем примерил на себя лавры творца современного «искусства». И мне тут как нельзя кстати пригодились отвратительные смыслы из обнаруженной черной болотной жижи. Матовая гладь искажала до неузнаваемости любой светлый образ, стоило ему лишь в ней отразиться. Что-то закрыв, что-то приветливо распахнув; там притушив, там пододвинув поближе к центральному очагу осознания, чтобы слабосильное пламя выхватывало лишь искаженные тени былых воспоминаний. Как результат моих усилий – подопечный все глубже увязал в паутине обостряющегося психоза.

Прошлое, благодаря стараниям, теперь вызывало только разочарование и отвращение, будущее представлялось беспросветной безнадегой. Оставалось только поставить крест на сиюминутном настоящем… А что настоящее? Лишь промежуточный перегон – никчемное мгновение, не имеющее никакого сакрального смысла. Так, видимость одна. И я с удовольствием лицезрел удивление реципиента, никогда не обдумывавшего ничего более сложного, чем нелегкий выбор между коньяком и виски.

Уже на самом краю крыши пришлось немного подтолкнуть, так как он все не решался на завершающий шаг. Но зато, пока летели в одном теле к растрескавшемуся асфальту…

– А-А-А-… ! – Разрывающий наши сознания ужас буквально заставил меня переродиться.

Незабываемые ощущения. Я потом долго отходил от пережитого у себя в квартире, вернувшись в собственное тело. Куда там восторгу обычного человека, пускай даже стоящему перед только-что купленной за неподъемный кредит иномаркой.

Единственное, что в дальнейшем неизменно портило изысканный вкус впечатлений – все как один, из задумавших свести окончательные счеты с жизнью, в прекрасный момент прощания с этим миром искренне сожалели о содеянном: что перед ударом о землю, что задыхаясь в тугой петле, что ускользающим сознанием пораженного таблетками мозга – всегда последней мыслью был испуг перед необратимостью и страстное желание жить дальше. Что за странные людишки? Столько мучений и метаний, а все лишь для того, чтобы понять какую страшную ошибку они совершают. Неплохо было бы всех этих самодовольных придурков прогнать через один такой эмоциональный опыт, чтобы они раз и навсегда отказались от своей придури. Правда, где бы тогда я подзаряжался? Вопрос…

Но лишь по прошествии еще нескольких самоубийц я понял, что мой самый первый на крышу вышел только покурить перед сном…

Сам же, пользуясь странным опытом пребывания в чужом подсознании, прошелся по своему собственному лабиринту и вычистил авгиевы конюшни былого бездумного потребления культурных «шедевров». И моя реальность от этого изменилась только в лучшую сторону.