Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Правительство ГДР направило в Женеву делегацию наблюдателей под руководством Георга Хандке, статс-секретаря Министерства иностранных дел. Его партнером был Георгий Максимович Пушкин, бывший тогда нашим послом в Берлине. Кроме всего прочего, он должен был информировать Хандке о ходе Женевского совещания. Я в то время работал вторым секретарем посольства и должен был переводить в Женеве. Пушкин и Хандке договорились встречаться в обеденный перерыв и притом в отеле, где остановился Хандке. Первое их свидание с Пушкиным должно было состояться на следующий день в 14 часов. Пушкин и я прибыли в отель вовремя, а наблюдатели из ГДР заставили себя ждать.

«Это хорошо, — неожиданно высказался мой шеф. — Я сегодня с раннего утра ничего не ел. Мы пойдем сейчас в ресторан и что-нибудь перекусим. Ты не против?» Я не возражал. Мы заняли столик и с моей подачи заказали омуля с отварным картофелем. Пушкин бросил взгляд в меню и спросил меня, улыбаясь: «Почему ты заказал самое дорогое блюдо и почему только одну порцию?»

Я пояснил ему, что эта рыба представляет собой в Швейцарии кулинарную редкость. Одна порция состоит из двух рыбин. Местный омуль имеет русское происхождение, так как он родом из озера Байкал. Когда-то в XVIII веке кто-то из русских царей подарил швейцарскому кантону Женева около 200 бочек с водой из Байкала и мальками омуля. Бочки перевезли зимой на санях к Женевскому озеру. Затея оказалась успешной, примерно половина мальков выжила. Молодые рыбки успешно размножались в Женевском озере, потому что оно имеет то же геологическое происхождение, что и озеро Байкал. Оба водоема глубокие, холодные и очень чистые.

Мы быстро поглотили изысканное блюдо, и я отправился к стойке администратора, чтобы узнать, не появились ли тем временем немецкие наблюдатели. В холле их видно не было, так что я вышел на улицу. Слева от отеля лежало Женевское озеро, приблизительно на расстоянии 800–900 метров. Я посмотрел в том направлении и увидел немецких товарищей. Группа медленно плелась к отелю. Все четверо изнемогали от жары. С махровыми полотенцами вокруг шеи, казалось, что они купаются в море блаженства.

Я быстро побежал к Пушкину и предупредил его, что Хандке и его коллеги сейчас придут, очевидно, кончив загорать на пляже. Пушкин бросил быстрый взгляд на часы (было 14:40) и сказал: «Я сейчас исчезну. А ты передашь им то, что я рассказал тебе о вчерашнем заседании. И также скажешь, что посол ждал их более 30 минут. В конце концов, придется приучать их к дисциплине! Завтра я снова приду в 14 часов».

Вскоре в холле отеля появились и сами загоревшие наблюдатели. Увидев меня, они были очень удивлены. Хандке обеспокоенно спросил: «Что, товарищ Пушкин все еще здесь?»

Я сказал, что посол только незадолго перед этим покинул отель и поручил мне ознакомить их с ходом заседания предыдущего дня. Я сделал вид, будто верил, что Хандке и его коллеги опоздали не по своей вине.

«ПОДОПЫТНЫЕ КРОЛИКИ». 1955 год

Анастас Микоян, в то время член Президиума ЦК КПСС и министр торговли СССР, приехал в Берлин во главе советской партийно-правительственной делегации. Это был его второй или третий визит в ГДР. Программа визита, как всегда, была очень напряженная, в течение недели было запланировано множество встреч и переговоров. Микоян посетил больницу для горняков советско-германского акционерного общества «Висмут» и типографию в Лейпциге. Он также побывал в качестве гостя в немецкой Академии наук. Его поездка по стране не раз прерывалась, как это было, например, в Карл-Маркс-Штадте. Он вышел из машины и произнес короткую речь перед многочисленными жителями города. Микоян любил говорить экспромтом, без заранее подготовленных заметок. Его выступления всегда были образными и полными юмора. Правда, иногда Анстаса Ивановича трудно было понять, что объяснялось его армянским выговором. В армянском языке есть слова, в которых значительно больше согласных, нежели гласных звуков. Так, например, фамилия знаменитого вратаря советской хоккейной команды была — Мкртчян. Попробуйте это произнести!

Мне положено было находиться в непосредственной близости от Микояна. Я занимал место перед ним, чтобы во время перевода видеть его лицо и наблюдать за его губами. Микоян имел привычку перед тем, как начать говорить, немного пожевать губами, приблизительно так, как это делает тот, кто пригубляет сухое вино или коньяк, чтобы распробовать его вкус: дорогой ли это коньяк или коньячный напиток «made in GDR»? С утра и до позднего вечера я переводил для Микояна. Я узнал его как очень мудрого и остроумного человека.