Без секретов. Как бережно и уверенно говорить с детьми о теле, отношениях и безопасности

«У нас семья была неблагополучная, папа любил выпивать. Когда мне было лет семь-девять, я среди ночи проснулась в туалет. У нас была смежная комната с родителями, точнее, это одна длинная комната, поделенная занавесками пополам. Мы с сестрой спали в крайней. Чтобы выйти в туалет, надо было пройти через комнату, в которой спал папа. Мама всегда спала с нами. В один день я услышала неприятный звук, он до сих пор у меня в ушах звенит, когда вспоминаю. Как будто резина синхронно трется. Меня это стало раздражать. Я проснулась и прислушалась, услышала разговор, так как занавеска многое не скроет. Я захотела в туалет. Когда я встала и отдернула занавеску, увидела голых родителей. Мама у меня пухлая женщина; когда я увидела ее на папе, мне стало мерзко, а ее нелепый взгляд меня разозлил. Они часто ругались, а тут еще такое. Папа был пьян, остановиться сразу не смог, мама стала успокаивать папу. Они сказали: „Закрой занавеску и почему ты проснулась?“ Я ответила, что мне надо в туалет. Они накрылись одеялом и сказали: „Проходи“. Я отодвинула штору и прошла мимо них. Я не смотрела в их сторону, мне они были противны оба. После этого случая я стала понимать папину фразу „Ты придешь?“, которую он говорил маме. Если она отвечала: „Отстань от меня, да, приду“, я понимала, что маме не особо хочется и папа ее заставляет и мучает. Я стала нарочно не спать. И нарочно кричать, что я хочу в туалет. Мне было уже наплевать, с одеялом они или без. Я отодвигала штору, не обращая на них внимания, и шла в туалет, даже если не хотела. Потом наступило лето, дедушка с бабушкой уехали жить на дачу, а папа стал спать в зале, и мама стала ходить туда. Как-то я взяла нож, думала зарезать отца, так он мне надоел, хотя я его очень любила. Я взяла нож и пошла босая просто в одной ночной рубашке на улицу. Мне было не страшно, мне казалось, что я могу сама сейчас за себя постоять. Меня не было приличное время. Мама, увидев меня, испугалась и спросила, что я делаю на улице с ножом. Для меня она уже не была авторитетом. Я ответила, что это не ее дело. Отношения с родителями у меня были плохие, я была невоспитуемым ребенком. Я ненавидела весь мир. Меня часто били, так как я не слушалась и не делала так, как хотят родители.

Потом среди кассет с мультфильмами увидела кассету – на коробке были нарисованы голые мужчина и женщина, там был секс. Я включила эту кассету и поняла, чем занимались родители, там был контекст, был сюжет, и мне стало понятно, что оказывается, это еще и у других бывает. Была еще история в детском саду. На соседней кровати лежал мальчик во время тихого часа, и, пока он спал, я посмотрела, что у него в трусах. Я поняла, что мы разные. Потом я не могла понять, почему взрослые так делают, а дети нет, ведь у нас есть то же самое, что и у взрослых.

Когда я выросла, я избила отца так, что просто за всю жизнь, вспомнив все. И если бы не мама, я бы его тогда прибила. Несколько лет назад папа умер от алкоголя. С мамой у меня нет теплых родительских отношений. Она больше подружка, я очень многое знаю о ее личной жизни, и эти знания не могут оставить ей статус мамы».