Без семьи

Когда мы добрались до первого пласта, нам оставалось сделать еще пятьдесят метров до выхода, а вода была и в этой галлерее. У нас не было света. Все лампы были погашены.

— Этим путем нам не спастись, — сказал учитель, более хладнокровный, чем другие. — Наше единственное спасение — старые коли.

— Пойдемте за мной, — кричал он, — и дайте мне лампу — я поведу вас туда.

Несколько ламп потянулось к нему. Он жадно схватил одну из них, другой рукой схватил меня и повел нас, идя впереди. После некоторого времени он остановился.

— У нас не хватит времени, — закричал он, — вода поднимается слишком быстро.

Действительно, она быстро прибывала и доходила нам до груди.

— Нам нужно спрятаться в восходящей галлерее.

— А затем?

Оттуда не было никакого выхода. Скрыться в верхней галлерее, это значило забраться в ловушку. Но нам не приходилось выбирать, и мы продолжали итти, куда вел нас учитель.

Дойдя до верхней галлереи, мы услышали оглушительный шум от обвалов. Устроившись кое-как на маленькой площадке, мы вздохнули свободнее и рассмотрели лучше друг друга. Нас было семеро: учитель, я, дядя, три забойщика и один откатчик. Остальные остались в галлерее. Шум в руднике не унимался.

— Ну, что же мы теперь будем делать? — спросил один из забойщиков.

Первым делом нужно было вырыть ступеньки и устроиться хотя бы так, чтобы не скатиться в поток, бушевавший у нас под ногами. Мы зажгли четыре лампы, и свет их помог нам работать.

— Слушайте, — обратился к нам дядя, — я предлагаю вам, чтобы учитель взял на себя руководить нами и работой. Он один сможет помочь нам.

— Мы можем остаться здесь еще долго, может быть, несколько дней. Надо сейчас же взяться за работу. Трое из нас, более сильные, будут рыть, а другие отбрасывать землю, — сказал учитель.

Работа была не из трудных, но, вследствие того, что у нас не было лопат, она продолжалась долго. После трехчасовой работы без отдыха мы крючками от ламп вырыли ступеньку, на которой могли усесться.

Мы решили поберечь наши лампы и оставили только одну, которая еле освещала нашу клетку. В руднике воцарилось молчание. Шум больше не достигал до нас, вода под ногами стояла неподвижно. Мы были в гробу, заживо погребенные. Тридцать или сорок метров земли висело над нашими головами. Становилось трудно дышать, у меня звенело в ушах.

Чтобы отогнать мрачные мысли, учитель первый прервал молчание.

— Теперь, — сказал он, — нужно посмотреть, что есть у нас из еды.

— Как долго, думаешь ты, мы пробудем еще здесь? — спросил дядя.

— Не знаю, но все же надо позаботиться: у кого есть хлеб?

Никто не отвечал.

— У меня, — сказал я, — есть ломоть в кармане.

Я порылся в кармане, куда положил еще утром кусок поджаренного хлеба. Вынув его, я собирался уже бросить, как учитель схватил меня за руку.

— Сохрани твой ужин, он покажется тебе еще вкусным. У кого есть еще хлеб? — спросил он.

Один из шахтеров вынул из шляпы ломоть и сказал:

— Вот, держи мой кусок.

— Хлеб я поделю между тобой и Рене сегодня вечером.

Разговор на этом прекратился, и мы погрузились в наши печальные размышления. Вдруг, среди тишины раздался голос дяди Гаспара:

— Я думаю, что о нашем спасении еще и не думают.

— Отчего ты так предполагаешь?

— Мы ничего не слышим.

— Наверное, было землетрясение, и город разрушен.

— Может быть, в городе думают, что нас нет в живых, и что для нас нечего и делать.

— Значит, мы уже брошены на произвол судьбы?

— Отчего вы думаете так плохо о своих товарищах, — заговорил учитель, — несправедливо обвинять их. Вы знаете, что если случается что-либо в шахте, рабочие скорее сами погибнут, чем оставят своих товарищей без помощи.

Он говорил так энергично, что даже самые неверующие должны были убедиться.

Вдруг кто-то взволнованно крикнул:

— Слушайте, что-то слышно в воде!

— Ты, верно, бросил камень в воду?

— Нет, это глухой шум.

Мы прислушивались. У меня был тонкий слух, но я ничего не слышал. Мои товарищи, привыкшие к шуму, услышали что-то.

— Да, — сказал учитель, — в воде что-то происходит. Это шум от черпаков, — мы спасены, ребята!..

— Спасены, спасены, — крикнули все в один голос.

Теперь мы забыли, что находились на глубине сорока метров под землею. Воздух уже не давил нас, каменные стены как бы расступились, шум в ушах исчез, нам стало легче дышать, сердце свободно билось в груди.

Но прежде, чем увидеть снова солнечный свет и услышать шум ветра, мы должны были оставаться здесь еще в течение нескольких дней.

Как мы потом узнали, катастрофа произошла следующим образом.

Около семи часов разразилась гроза со страшным ливнем. В короткое время Дивона вышла из берегов, так как каменистая почва не могла впитывать в себя такое огромное количество воды и устремилась к шахтам. Вода вышла из берегов и затопила всю поверхность, под которой находился рудник.

Это случилось не в первый раз и, так как вход в шахту был на значительной высоте, то не боялись, что вода проникнет в рудник.