Без следа

— Нет, конечно, не мое это было дело. Ну и правда лица только так перед глазами мелькают, особенно всех этих девочек. Вечно появляется кто-нибудь помоложе и поприятнее, а потом бац! — и твоих любимиц уже нет.

Он сверился с часами.

— Кстати о них: уже почти полночь, скоро выходит Клио. Перекур закончен.

Джонни открыл дверь и отбросил кирпич ногой. В последнюю секунду он обернулся и добавил:

— Она правда мне очень нравилась. Найдите этого ублюдка.

Дверь захлопнулась. Холлидей и Джессика молча обменялись взглядами. Мигала неоновая вывеска, глухо гудела из-за стены распаляющая музыка. Джессика приоткрыла рот, но еще до того, как она успела что-либо сказать, к ее губам прижались губы Холлидея — одновременно мягкие и невероятно напористые.

Джессика ответила на поцелуй. Холлидей прижал ее к стене; она почувствовала, как кирпичи грубо царапают кожу через ткань. Запустив руку ему в волосы, она притянула его еще ближе и прикусила ему губу. Он засунул руки ей под рубашку, а затем начал опускать их все ниже и ниже, прижимая ее к своему телу. Его губы устремились к ее шее; она услышала низкий нетерпеливый стон.

Не то место и не то время, — но тот мужчина.

Джессика широко распахнула глаза. У нее в голове мелькнула внезапная мысль. Она мягко оттолкнула Холлидея:

— Нельзя! По крайней мере, пока что.

Он взглянул на нее затуманенными от желания глазами, но кивнул и отстранился.

— Хорошо, пойдем, — понимающе отозвался он, взял ее за руку и повел к машине. Рядом с «Сильверадо» стоял «Понтиак». До мотеля они доехали в полной тишине.

26. Джессика

Джессика впервые проснулась с мыслями не о Тони, Элеаноре или Алисии Лавелль. В течение восьми часов ее сознание безраздельно, и во сне, и наяву, принадлежало совершенно другому человеку — Джеку Холлидею.

Она все еще чувствовала легкую боль в тех местах, где он ее целовал, и покалывание там, где он ее трогал. Те части ее тела, которых он не успел коснуться, ныли при одной мысли о подобной роскоши. Она провела рукой по прохладной простыне, зная, что, не успей она тогда слегка отстраниться, теперь это место было бы нагрето его теплом.

После смерти Тони она не то чтобы брала на себя обет целомудрия. В ее жизни появлялись и исчезали совершенно разные мужчины, — одни получше, другие похуже. Были среди них и слушавший грустные песни в баре на краю Алабамы одинокий юноша, и самоуверенный техасский ковбой, которым она вертела, как ей только могло вздуматься, и картежник из Вегаса, растерявший с ней все свои фишки, а затем и содержимое своего мини-бара.

Между этими мужчинами не было абсолютно ничего общего — кроме того, что ни один из них не подвергся пытке утреннего разговора насчет того, стоит ли им еще видеться. Каждый раз Джессика бесшумно выскальзывала на предрассветные улицы еще задолго до того, как мужчины просыпались в перепачканных и пропахших дешевыми духами простынях. Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз спала с кем-нибудь трезвым — или хотя бы с тем, кто ей бы хоть чуточку нравился.

Возможно, Джек Холлидей мог бы все изменить.

Возможно, когда все это закончится, она могла бы взвесить, не стоит ли попробовать начать все с нуля.

Надежду ей подарил вовсе не поцелуй и не пробежавшая между ними электрическая искра. Холлидей пробудил в ней давно забытые чувства, просто взяв ее за руку: переплетя ее пальцы со своими, он не отнимал ладони, пока они не подошли к самой машине.

Когда они вернулись в мотель, он мягко поцеловал ее в щеку. Она помнила, что в это мгновение удивилась, почему еще не затаскивает его в собственную постель.

Вымывшись, переодевшись и выпив привычный кофе, Джессика уселась за стол и принялась думать о мужчине, занимавшем второе место в ее жизни.

Тони Шо — он же Роб Янг, он же Брэд Ферези.

Несмотря на все усилия Прайса, она все еще не была стопроцентно уверена в его невиновности. Нужно было выяснить, стал ли он подозреваемым только из-за того, что слишком быстро покинул город, или за этим крылось нечто большее.

Нужно было поговорить с Биллом Джеерсеном.

Можно было потратить еще несколько часов, пытаясь раздобыть его телефон, или написать Холлидею. Решившись, Джессика взяла мобильник и набрала сообщение. Ее палец замер над кнопкой «Отправить»; она еще раз пробежалась глазами по тексту:

Хочу поговорить с Джеерсеном. Можешь дать его номер? Дж.

Она помедлила. Может быть, стоит написать про прошлый вечер?

— Отсылай уже, — глухо буркнула она самой себе.

Следующие семьдесят три секунды она провела, тупо пялясь в экран и ожидая ответа, но уведомление все равно заставило ее подпрыгнуть на месте. Подхватив телефон, она прочла сообщение от Холлидея:

Привет! Билл в круизе, до него не дозвониться. Наверное, хочет отдохнуть:**

Два поцелуя? Джессика почувствовала, как ее омывает крайне приятное волнение.