Без сожалений

Был ли смысл ехать и завершать свою работу? Как только сделает, что должен, то станет самым разыскиваемым Защитниками человеком на земле. Они схватят его, будут пытать, а потом отрубят голову. Это в том случае, если родители мальчика не доберутся до него первыми, что, скорее всего, и будет. Марк Уильямс – любимый ребенок бывшего полицейского Нью-Гемпшира и бывшей школьной учительницы. Они были уважаемыми членами общества и родителями троих взрослых детей. И конечно же, самой популярной темой для сплетен, именно так он собрал всю информацию. Они не старели.

Ефраим Уильямс приехал в Рерум в Нью-Гемпшире более пятнадцати лет назад, а Медисон – около десяти, и оба выглядели на двадцать пять, как сообщали пожилые дамы, которые продавали, как они сразу сообщили, для церкви сгоревшее печенье перед почтой. Из всего сказанного он заключил, что имеет дело с парой взрослых Стражей. Другая сплетня убила его наповал. Женщина, Медисон, была беременна близнецами согласно ее бабушке, которая позвонила всем и каждому в городе, чтобы поделиться новостью. Это, пожалуй, последнее, что он хотел бы услышать, и такая новость усложняла жизнь в тысячу раз. Он мог либо убить мальчишку и сбежать, а потом вернуться за детьми, когда они родятся, либо выкрасть пацана и собственноручно разорвать мать и молиться, что он навредит настолько, что беременность прервется, потому что дети защищены, и убить их можно только, если жизни матери будет угрожать серьезная опасность.

Ни один из вариантов его не привлекал, но Кейл понимал, что не может просто так отсиживаться и рисковать появлением еще трех Стражей в мире. Чтобы он ни надумал, ему предстоит действовать как можно скорее, пока они не почувствовали его присутствие и не перехватили инициативу из его рук.

Первое, что он сделает, – это выкрадет Марка Уильямса.

***

– Пожалуйста, заводись, – шептала Иззи тихо, боясь, что любой звук привлечет ненужное внимание к тому, что она возилась у открытой передней двери машины, которую Крис украл, и пытается замкнуть кабель напряжение этого куска металла.

"Да, почему она не заводится?" – размышляла она в сотый раз. Она все сделала как в видео. По крайней мере, так считала. Бросив осторожный взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она все еще одна на очень темной парковке, которая ее пугала, Иззи снова посмотрела в свой нетбук и обновила видео.

– Я так и сделала, – бормотала она, смотря, как парень в видео соединил два провода вместе. – Какого черта у меня не получается?

– Потому что ты не держишь их достаточно долго, Гномик, – оповестил ее Крис откуда-то сзади, отчего она замерла в ужасе.

– Ой, – пискнула она и громко сглотнула, стараясь не делать резких движений, чтобы не выдать себя.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – небрежно поинтересовался он, но Иззи определенно смогла различить гнев в его тоне, да и правда, кто бы его стал винить за это?

Она, наверное, переусердствовала, когда позволила ему себя разозлить, чтобы чуточку на нем отыграться в отместку, пока он был пристегнут наручниками к кровати. Оставить его закованным наручниками к постели было итак достаточно, и этим можно было бы ограничиться, но он ее взбесил. Как бы ни хотела сказать, что является взрослым человеком и поступает здраво и просто выйти из комнаты, но она не смогла. После всего того, через что прошла, она не могла уйти, не отомстив хотя бы чуть-чуть. Пусть она и понимала, что он свернет ей шею, если когда-нибудь ее поймает, ей было все равно. Ну, не совсем, но Иззи определенно слишком злилась на него, чтобы трезво мыслить. За украденный шоколад, за то, что она висела вверх ногами, за то, что мучил ее, перевернув всю ее жизнь, за то, что обращался с ней, как с мусором, и за то, что подарил ей самый лучший секс в жизни, только лишь с тем, чтобы отвернуться и превратиться в суперпридурка, запихнув ей в рот носок, при этом не чистый.

Хотя она не разобрала его бормотания в тот момент, была абсолютно уверена, что он пригрозил ее заднице чем угодно, но не нежной, ласковой заботой. После этого она вытащила свою попку оттуда, пусть и понимала, что должна сделать что-то этому большому говнюку за все то, что он с ней сотворил. Любой другой человек, наверное, не пожалел бы времени ему отомстить, но она не могла заставить себя так поступить.