Без срока давности

Корсаков, моментально просчитав ситуацию, нашел единственно верный выход. Дважды свернув, он оказался возле небольшого просвета, отделяющего один дом от другого. Проехать к этому просвету было невозможно, не прорвав аккуратный строй кустарника, что Корсаков и сделал. Тот же маневр повторили преследователи, не подозревая, насколько изобретателен их противник. Корсаков подлетел к промежутку между домами и вертанул руль так, чтобы машину развернуло левой стороной к домам. Она даже врезалась в оба дома.

Корсаков сразу же открыл дверь и, схватив Ирину за руку, приказал:

— Лезь сюда!

Машина преследователей влетела в «ауди» Корсакова, но прорваться в промежуток и завершить маневр не могла никак.

Бегом миновав двор, Корсаков и Ирина выскочили на параллельную улицу.

— Куда теперь? — почти спокойным голосом спросила Аристова, но Игорь чувствовал, что она готова разразиться рыданиями.

Нельзя было ни на миг проявить слабость, и он буркнул:

— Машину ловить.

В такси проехали не очень далеко, потом прошли пешком, потом спустились в метро. Мотались не меньше часа, прежде чем удалось сесть на свободные места. Едва поезд тронулся, Ирину толкнуло на плечо Корсакова. И она разрыдалась.

Москвичи и гости столицы, привычные ко всему, вели себя совершенно естественно: кто-то глазел, кто-то отвернулся, кто-то продолжал читать книгу или газету.

Рыдания иссякли и перешли в тихий плач. Только потом Ирина спросила:

— Почему мы убежали, почему не помогли Лобанову?

— Ты хотела, чтобы и мы там сейчас лежали?

Видимо, у Ирины Аристовой было богатое воображение, потому что рыдания возобновились с новой силой.

Потом она снова начала расспросы:

— За что они его?

Ответить Корсаков не решился: он не любил женские слезы.

Первой все-таки пришла в себя Аристова. Часа через два она спросила:

— И куда мы сейчас?

Ответа на этот простой вопрос у Корсакова не было, и он начал издалека:

— К тебе точно нельзя: они тебе звонили, значит, знают адрес.

— Кто звонил?

— Как это «кто»? Тебе звонили?

— Да, звонили, но им телефон и адрес дал Лобанов. Они сказали, что хотят проконсультироваться.

— И ты их пригласила к себе?

— Ну, конечно. Они же по рекомендации Лобанова.

— Они позвонили тебе и сообщили, что уже приехали?

— Нет. Позвонил Лобанов, и я пошла на встречу с вами.

Ага! Значит, они их «вычислили» только по Лобанову. Его они точно знали в лицо. А их с Ириной? Впрочем, теперь-то уж узнали. У таких людей память хорошая. Хотя что такое «хорошо» и «плохо» в данном случае?

Ирина, видимо, вспомнив, как закончилась «встреча», снова заплакала. Но у Корсакова времени на сочувствие не было, и он продолжил:

— В общем, твой адрес они знают. Мой — вычислят по номеру машины. Значит, ни к тебе, ни ко мне ехать нельзя. Тогда — куда?

Задавая риторический вопрос, он заметил, что Ирина внимательно оглядывает его, и Корсаков обратил внимание на свой костюм, что его изрядно огорчило. На куртке было несколько неаккуратных пятен бурого цвета, а на брюках — отметины от падений на землю. Следы травы и засохшие комья почвы — ладно, а пятна крови могут заинтересовать милицию. И кто знает, кому об этом станет известно первому…

Корсаков перебирал в уме варианты, когда Ирина решительно поднялась:

— Идем, нам надо на пересадку.

— Зачем?

На что Ирина резонно возразила:

— Разве я тебя спрашивала?

Только входя во двор большого дома на улице Гиляровского, пояснила:

— Коллега уехал по контракту в Италию, вернется не раньше, чем через две недели.

Коллега, судя по всему, был человеком обеспеченным и активным. Квартира выдавала с головой все его привычки и пристрастия. Но главное, холодильник не был пуст, а покопавшись в шкафах, Ирина нашла кое-какую одежду для Корсакова.

— Ступай в душ, а потом, — он глянула на часы, — потом будем обедать… или — ужинать…

— Да, какая разница, — нарочито беззаботно отозвался Корсаков. О чем беспокоиться, если можно нормально поесть и одеться? А там что-нибудь придумаем.

Душ и чистая одежда, свежая, приятно пахнущая, в сочетании с хорошим столом, возможно, и примирили бы Корсакова с действительностью. Тем более что всем этим он был обязан женщине, которая ему нравилась все больше и больше. Она вела себя адекватно в любой момент их сложных и неожиданных приключений, которые вовсе не были игрушечными. Достаточно было вспомнить падающего Лобанова и кровавые пятна, расплывающиеся по его одежде. И Корсаков, между прочим, совсем не был уверен, что стреляли именно в профессора. От профессора те, кто стрелял, получили все, что им было нужно. А вот от Аристовой они ничего не получили. И не получили именно потому, что в дело вмешался он, Корсаков.

Впрочем, если бы они получили то, что хотели, то не факт, что Ирину оставили бы в живых. Она-то ведь знала бы точно, что они хотели. Кстати, а что они хотели-то?

— Ира, а как ты вообще попала в эту историю?

— В какую «эту»? Я не могу понять, что происходит!

— Тогда давай по порядку. Ты шла на встречу с нами?