Без суда и следствия

Я не говорила в комментарии о том, что это было — несчастный случай или самоубийство. Не упоминал об этом и снявший сюжет журналист — он сказал, что ведется следствие. Это было примерно зимой — где-то за полгода до убийства Димы Морозова. После эфира я вернулась домой. Андрей расхаживал по комнатам как взъерошенный, злобный волк. Мы помирились довольно давно, и после окончательного выяснения отношений все между нами было хорошо. Еще с порога я увидела, что он жутко озлоблен, но не поняла, из-за чего. Неужели его так расстроило мое позднее возвращение (но ведь он знал, что я находилась на студии, на работе) или необходимость самому приготовить себе ужин? Он накинулся на меня сразу же, прямо с порога:

— Мне осточертело, что ты возвращаешься домой так поздно! В последнее время ты позволяешь себе все, что угодно! Мне это надоело!

— Андрей, успокойся! Ты же знаешь, что я была на работе!

— У тебя дебильная работа! И слушают тебя одни идиоты!

— Что случилось?

— Я смотрел программу! Весь твой эфир! И мне было противно и стыдно! Противно потому, что мы живем в таком обществе, и стыдно, что ты моя жена…

— Я не понимаю…

— То, что ты несла, было омерзительно! Неужели ты сама не понимаешь, что это было грязно и подло? Человек умер, молодая девушка, двадцать один год, а ты говоришь, что она недостойна жалости? По-твоему, это нормально?

— Да, нормально, и, если бы ты внимательно меня слушал, ты бы тоже это понял! Я не жалею наркоманов, которые всю жизнь все получали от родителей, не заработали ни копейки и подохли в результате собственной избалованности! Жалеть надо достойных людей, а не всяких ублюдков! Я пожалею. одинокую старушку, которая не может прокормиться на свою пенсию, но не стану жалеть придурков, ставших наркоманами от нечего делать, и всяких ничтожеств!

Андрей взвился еще больше:

— Это бесчеловечно!!!

Я решила перейти на личности.

— Она что, твоя знакомая? Или тебе так понравилась эта уродина, что ты от жалости не можешь найти себе места? Неужели ты не разглядел, что она уродина? Толстая и уродливая? Да еще и дебилка?

Продолжая препираться, я пошла в спальню, чтобы переодеться. Я переодевалась и одновременно разговаривала с ним. Он неотступно шел за мной следом, по пятам. Пришел и в спальню.

— Знаешь, я была о тебе лучшего мнения! Я думала, что как художнику тебе нравятся красивые женщины! А тут… кого ты пожалел? Наркоманку? Уродину? А меня ты не пожалел, что я полдня готовила эту передачу к эфиру? У тебя извращенные понятия о сострадании и гражданском долге. Неужели ты еще страдаешь некрофилией — любовью к трупам?

И тогда, размахнувшись изо всех сил, он ударил меня кулаком по лицу… Я упала на кровать, сразу же почувствовала во рту противный соленый привкус. Я так растерялась, так обалдела от неожиданности и боли, что. даже не поняла, что со мной произошло. А он — он опомнился сразу же, когда увидел мою кровь, и уже через несколько секунд плакал и, стоя на коленях, просил прощения.

— Танечка, прости меня, любимая… Ради бога, прости. Я устал и сорвался. Клянусь жизнью, такого больше никогда не произойдет… Прости меня, Танечка, родная моя, любимая…

Я ничего ему не ответила, ушла на кухню и следующий день с ним не разговаривала. На лице остался синяк и даже небольшая ранка с запекшейся кровью, и на работе я объяснила это тем, что по дороге домой попала в небольшую аварию, сильно ударилась лицом о руль. Все это время Андрей был сама нежность. Он принес цветы, подарил мне духи, ухаживал, подавал завтрак в постель, подносил полотенце в ванной и т. д. К вечеру следующего дня я его простила. Я объяснила его вспышку нервным напряжением и постоянной усталостью, в состоянии которых он находился. В галерее была какая-то проверка налоговой, к тому же поступил срочный заказ из-за границы… В общем, какая влюбленная женщина не найдет нужных аргументов для того, чтобы простить?

Прошло время. И я точно узнала, почему в тот день он меня ударил. Потому, что эта девушка, погибшая от передозировки наркотиков, была Нина. Та самая, изображенная на крымских работах. С которой Андрей встречался и жил.