Без суда и следствия

Глава 10

Приближался конец. Я знала, кто убийца, и знала, почему он это сделал. Знала, что Андрей не был виновен. В темноте и неясности оставался самый главный вопрос: что же мне делать дальше? И куда идти? Воскреснуть из мертвых и поднять шум в прессе? Я утешала себя мыслью, что впереди осталось не так много тупиков, которые мне следует пройти. А пока я возвращалась в подвал.

Ночь была совершенно безлунной. Войдя во двор, я вдруг почувствовала что-то удивительно тревожное в окружающей обстановке. Ярко светились окна домов. Я видела крышу над входом в подвальчик. Все было как прежде – только щемящее чувство опасности возрастало и вскоре заставило меня окончательно Замереть, будто прирасти к земле. Я принялась осматриваться по сторонам. Говорят, в минуту смертельной опасности в душе человека просыпается шестое чувство – инстинкт самосохранения. Где-то здесь, в этом дворе, ждала меня смерть. Подворотни были освещены лампочками – спрятаться в них было невозможно, и вдруг меня осенило – свет! Из маленького окошка подвала вровень с землей бил сноп ослепительного, яркого света! И это в то время, когда Сикоров всеми правдами и неправдами запрещал мне зажигать по вечерам свет, не заложив картонкой окно так, чтоб наружу не пробивалась ни одна полоска. В то время, когда в подвале никого не должно быть, потому что Нонка ушла днем, Сикоров приходит только утром, а ключ лежит в левом кармане моей куртки! Сикоров никогда не приходил в такое время.

Я быстро метнулась к освещенному пролету близлежащего парадного. Все же я заметила внутри подвала мужскую тень, буквально через несколько секунд тень исчезла. Я решила посмотреть, кто находится внутри. Стараясь двигаться бесшумно, я выползла из подворотни и, прижимаясь к стене дома (к счастью, с этой стороны стенки не было окон), медленно поползла к лестнице, ведущей к двери подвала. Спустилась на ступеньки. Донеслись мужские голоса – их я узнала. Это были Сикоров и Филядин. Необходимо было проникнуть внутрь, чтобы услышать, о чем они говорят. Замок на двери был заперт. Следовало срочно что-то придумать. Они не собирались спешить, потому что ждали меня.

С треском распахнулось стекло – чья-то рука открыла форточку. В полосу света, отбрасываемого подвальным окном, вошла пятнистая кошка. Я позвала «кис-кис», и она подошла ко мне. Дальше все произошло мгновенно – я ушла с лестницы, взяла на руки кошку, потом схватила несчастное животное за лапу и, размахнувшись, швырнула ее в форточку и в ту же секунду бросилась обратно в подворотню. Эффект был потрясающий! Животное издало дикий вопль, но два моих противника перепугались гораздо больше кошки: я услышала, как опрокинулись стулья, потом распахнулась дверь настежь, первым выскочил Сикоров, выбросивший из подвала кошку (животное затрусило обиженной трусцой), за ним – Филядин с пистолетом в руке, и оба бросились в подъезд. Нескольких секунд мне хватило, чтобы заскочить внутрь и спрятаться в туалете, закрывшись изнутри на задвижку.

Вернувшись обратно, Филядин громко выругался.

– Кошка просто упала с карниза, – сказал Сикоров.

Они уселись на диван и закурили (я почувствовала сигаретный дым). Из моего убежища все прекрасно было видно и слышно.

– Если ты, сука… – Я услышала голос Филядина.

– Заткнись! Ты мог ее повесить, подстрелить, утопить, сжечь живьем, если б не был таким кретином! Так что нечего из меня делать крайнего!

– Откуда я мог знать, что она у тебя?

– Надо было догадаться!

– Кто мог знать, что она приползет к тебе, идиотка?

– Она позвонила.

– Где твоя корова?

– Нонка? Ты что, не помнишь? Ты ж ей сам сказал…

– Да, я вспомнил. Если Каюнова не явится, я тебя сам зарежу.

– Ублюдок! Ты мог ее убить!

– Мне не нужно было ее убивать! Ты, дерьмо, сколько я могу объяснять? Я хотел знать, на кого она выведет!

– И что, узнал, кто прибил тех недоносков?

– Допустим!

– А раньше не знал!

– Заткнись, мразь!

На несколько минут в комнате наступило молчание. Нарушил его Сикоров невыносимым умоляющим тоном:

– Но мы же договорились, да? Я же первый тебе позвонил! Когда она стала выходить на улицу – Нонка мне рассказала, – я начал психовать и позвонил тебе.

– Следовало бы раньше!

– Но я же отвез ее сюда специально, чтоб ты меня прикрыл! Насчет «Парадиза» и наркотиков…

– Твоя дешевка-наркоманка первая пасть развяжет.

– Нет! Она будет молчать! Это твердо, с гарантиями!

– Ты ее что, прибил?

– Нет, ну что ты, конечно, нет, как я мог…

– Что ты сопли распустил! Я тебе все обещал – значит, так и будет. Если Каюнова уже успела поднять базар…

– Нет, не успела!

– Я тебя от всего отмазываю! Понял? В обмен на Каюнову! Но ее пока здесь нет.

– Она придет. Только вот она пасть раскроет…

– Замолчит – можешь быть уверен. Если и твоя подстилка молчать будет, все закончится хорошо. Мыс тобой уже сто лет знакомы. Какие тут могут быть счеты… А ты дурак: Каюнова – красивая телка!

– Она ж сдвинутая на своем психе. Терпеть таких не могу! Снаружи – все как у бабы, внутри – мужик в юбке. Да еще какой мужик! Тебе, кстати, такие нравятся.