Без суда и следствия

– Может, ты и права. Кто знает. Но у Андрея все-таки остаются картины. А что есть у тебя?

– У меня есть Андрей.

Игорь странно посмотрел на меня и сказал:

– Ладно, что-нибудь придумаем…

– Как только все уладится, я обязательно тебе все сообщу. И страну, и адрес. И обещай мне, пожалуйста, одно.

– Что? Почему-то тебе я готов обещать все, что угодно.

– Я знаю, что у тебя есть деньги. На мне ты неплохо заработал. И твоих средств хватит на небольшое заграничное путешествие. Обещай мне, что, как только ты получишь от меня известие, ты сразу же оставишь все дела, не пожалеешь потратить деньги и ко мне приедешь.

– Обещаю.

С тех пор прошел ровно год. Мы продали квартиру и машины, Андрей продал свою часть галереи. Ликвидировал все счета в зарубежных банках (те, к которым во время трагедии я не имела доступа). Мы уехали в Грецию. Вернее, не в саму Грецию, а на Кипр. Там, на этом теплом, солнечном острове, мы купили просторный двухэтажный дом (такие дома у нас принято называть виллами) в небольшом поселке на берегу Средиземного моря. Наш дом оказался очень удобным, в одном из больших помещений Андрей устроил себе мастерскую. А для меня есть красивые террасы с видом на море, небольшой сад и бассейн. Дом расположен на самой окраине поселка, вдали от шумных туристических трасс. Кроме этого, Андрей устроился работать в художественную галерею в Афинах. Прекрасно зная английский язык, Андрей вел раньше дела со многими иностранными фирмами. И теперь, сумев быстро восстановить все зарубежные связи, нашел себе работу. Хозяин художественной галереи, расположенной в самом центре Афин, американец по происхождению, очень долго жил в Греции, женился на гречанке и давно был знаком с Андреем. В этой галерее даже находились несколько его картин. Поэтому, узнав, что Андрей находится в Греции, он предложил ему работу.

Мы долго думали, где остановиться, в какой стране, и просто путешествовали без определенной цели… Но когда у Андрея появилась постоянная работа и одновременно с этим мы присмотрели себе дом, мы поняли, что именно здесь наше место. Кто знает, на сколько. По крайней мере теперь мы остались в Греции. И начали заново склеивать обломки нашей разбитой жизни. Я счастлива. Андрей тоже. Несколько раз в месяц он ездит в Афины на работу в галерею. Иногда у него бывают командировки. В основном почему-то во Францию. И я всегда езжу с ним.

А в первый месяц после того, как мы оформили все документы и окончательно поселились в нашем доме, Андрей снова начал писать картины. Застав однажды его за этим занятием, я сначала не поверила своим глазам. Но жизнь действительно вступала в нормальное русло. Он снова начал писать, и у меня больше не было никаких сомнений. Его работы стали гораздо лучше тех, прежних. В них появилась жестокость и какая-то зрелость, некое особенное понимание жизни, которого раньше и быть не могло.

Я сообщила о том, где мы находимся, Игорю, послав длинное письмо и приложив несколько фотографий нашего дома.

Игорь приехал к нам через месяц. И поездка в Грецию обошлась ему дешевле, чем он ожидал. Мы гуляли вдвоем по берегу Средиземного моря. Море было удивительным, и прибой, словно большой ласковый зверь, бился у ног.

– Знаешь, я хотел предложить тебе работу, – сказал Игорь.

Работу? Как давно в моем присутствии никто не произносил этого слова! Я занималась домашним хозяйством, читала книги на русском языке, которые привозил мне Андрей, гуляла, много спала, ездила по магазинам, очень редко встречалась с людьми. Здесь, к счастью, было не так много русских.

– Я хотел предложить тебе написать книгу.

– Книгу? Да я и двух слов связать не могу!

– То, что пережила ты, круче, чем любой детектив.

– Глупости! Я просто боролась за свою жизнь. Знаешь, сколько я пережила?

– Вот и расскажи об этом! Все как было. Тебе не надоело, что вы оба обрастаете глупыми легендами? Напиши, что случилось на самом деле.

– И кто эту книгу издаст?

– Хороший вопрос! Издательство от газеты. Ты получишь хорошие деньги.

– Значит, ты за этим приезжал?! Скотина! Сволочь! – взвилась я.

– Успокойся! Просто послушай меня. Я не собираюсь предлагать тебе писать порнографию. Но неужели ты не хочешь обелить имя своего мужа? Ведь ты спасла его из тюрьмы. Вот и расскажи что твой муж невиновен. Или это не так?

Я обещала подумать. Думать действительно было о чем… Я подписала договор ровно через три дня после разговора с Игорем. Андрей отнесся к моей затее довольно скептично.

Сегодня я заканчиваю писать. Еще не приступая к началу, я уже знала, какую чудовищную ношу взвалила на свои плечи. И особенно тяжелым оказалось написать конец… Лишь несколько скупых, обрывистых фраз о счастливом этапе моей жизни после целого моря вздохов и слез. Но что я могла сделать? Люди проходят через целые периоды различных несчастий, только счастье всегда одно. Мой конец получился оборванным – так, как обычно и случается. Конец моей книги создала сама жизнь. Я бежала от людей, пытаясь забыться, и мне почти удалось это сделать.