Без суда и следствия

– Я бы приехала с радостью, только меня вызывают в прокуратуру как раз в два часа (я приврала полчаса).

– Вас? В прокуратуру? Для чего – вас?

– Мальчик занимался в классе моего мужа.

– А… понятно. Я что-то слышал об этом. Но к пяти вы освободитесь?

– Обязательно.

– Ну хорошо. Удачи вам и не теряйтесь.

– Я постараюсь. Спасибо.

Прокуратура располагалась в четырехэтажном массивном здании из бурого кирпича. Внизу нас остановил дежурный. Андрей ответил ему что-то (я не разобрала слов), и мы поднялись наверх. Пол в коридорах и лестничные пролеты были устланы ковровой дорожкой. Андрей открыл одну из дверей, и мы оказались в приемной, обставленной вполне современно и комфортабельно. Здесь разговаривали двое мужчин. За столом сидела секретарша. Увидев нас, оба мужчины обернулись, и один из них сказал:

– Хорошо, что не заставляете себя ждать.

Его собеседник распрощался и вышел, а оставшийся в приемной подошел к нам. Это был мужчина средних лет невысокого роста, упитанный, коренастый, с квадратным лицом и лысоватым черепом, причем по бокам лысина была покрыта темной плешью. Толстые стекла очков полностью скрывали глаза. Он почему-то обратился ко мне:

– Вы, конечно, Татьяна Каюнова. Очень рад вас видеть. Я, если честно, ваш поклонник, смотрю все ваши передачи.

Тут он глупо хихикнул. Это выглядело так неожиданно и дико, что я растерялась. Потом он повернулся к Андрею:

– Что ж, начнем с вас. Прошу в кабинет.

Я хотела пойти за мужем, но меня остановили:

– Нет, вы подождите, пожалуйста, здесь.

Они вошли в кабинет, и тяжелая дверь захлопнулась за ними. Я опустилась в одно из кресел приемной и стала ждать. Все здесь было каким-то торжественным и застывшим. Подходило только одно определение – «казенный дом». Может, потому, что прежде я никогда не бывала в прокуратуре? Не знаю.

Я вспомнила, что этот мужчина не подал Андрею руки. Показалось ли мне это странным? А может, здесь просто не принято вести себя так? Прошло двадцать минут. Я встала и подошла к двери, но она была заперта слишком плотно. Наружу не пробивалось ни одного звука. Секретарша посмотрела на меня настороженным взглядом, я сразу смутилась и села на место. Бросив на меня еще один подозрительный взгляд, она принялась печатать на машинке.

Прошел один час. Я стала нервничать. О чем они могли говорить? Наконец, когда мое беспокойство достигло предела, дверь открылась и вышел Андрей. Он был очень бледен (даже слишком), избегал смотреть мне в глаза. В общем, он выглядел так, словно попал в автомобильную катастрофу. Не было только крови. Я хотела спросить, что случилось, но он буркнул сквозь зубы:

– Подожду в машине, заходи, – и быстро покинул приемную.

Я вошла в кабинет. Это была большая комната с двумя огромными окнами, выходившими на улицу. Два стола представляли собой букву Т. За первым сидел тип из приемной (следователь прокуратуры), его стол был завален бумагами. Возле второго стола стояло много стульев.

– Садитесь, – сказал он. Я села на стул.

– Это официальный допрос?