Без суеты

Ну, куда, куда исчез этот несчастный злодей, который, вероятно злодеем и не был. Предался необузданной ревности…Люди, Люди, что же мы с собой делаем. — Думал капитан Дуглас, потирая рукавом форменной рубашки вспотевший от напряжения лоб. Капитан подумал о своей красавице жене, в отношении которой, он тоже небезгрешен своими ревнивыми подозрениями. "Господи, избавь от греха попасть во власть недоверия и подозрения. Господи, господи, спасибо тебе за мою Лютисию, за то, что она такая красотка. И пусть на нее все смотрят. И пусть она бросает кокетливые взгляды вокруг. Это ее право наслаждаться своей красотой и вниманием к ней. Господи, господи, спасибо тебе, что ты, сдержав мой гнев, когда мне порой хочется стукнуть мою жену за ее невинное кокетство. Ведь оно дает ей стимул хранить свою красоту и радовать меня, ее. Спасибо ей за то, что она одарила своей красотой моих дочек. И пусть она красуется, пусть кокетничает. Ее ослепительная красота дает ей право на это "

Капитан Дуглас, привыкший ко всякому на своей службе, вместе с тем всегда принимал близко к сердцу факты убийства и гибели невинных людей. Вот и эта жертва, эта несчастная погибшая за два дня до обнаружения трупа художника. И удивительно — в этом же самом, самом беспроблемном месте его района. Хоть жильцы "Форест Лейка" давно требовали установить светофор на перекрестке, в который упирается их кооператив, все же там ни одной аварии никогда не было. И что же случилось тут? То ли внезапный инфаркт стал причиной столкновения ее машины с траком, то ли неожиданное столкновение с траком стало причиной хард атак. По предварительным данным экспертизы это произошло одновременно. И ни одного родственника у нее не объявилось, а ведь еще совсем молодая по нынешним временам. А ведь могла еще жить. Авария была очень легкой. Ее белый Ягуар, за исключением легкой вмятины левой двери, почти не поврежден. Трак и его водитель вообще остались целы и невредимы. Капитан Дуглас вернул все документы дела об аварии в папку, вложил в конверт все фотографии с места аварии. Он позвонил жене, сообщив, что через пять минут выезжает домой, но на концерт из-за плохой погоды и усталости не хотел бы ехать.

Получив от жены порцию упреков в том, что если бы она знала хоть на пару часов раньше, она могла позвонить в кассу и поменять билеты на другое число.

— I am very sorry Lutosiya, — сказал капитан удрученно и, положив трубку, без энтузиазма стал собираться домой.

В это время, в офис зашел сержант Майер и положил на стол капитану какой-то пакет.

— Что это спросил, не без раздражения Дуглас.

— А это оставил хозяин квартиры, где произошло убийство русского. Он сказал, что во время подготовки квартиры к продаже, они с женой обнаружили видеозаписывающее устройство.

— А где же он, этот хозяин? — Воскликнул капитан с еще большим раздражением.

— Он оставил это и сказал, что если он понадобится, то к Вашим услугам, но сам об этом ничего не знает. Сказал, что не решился смотреть, что там записано, так сообразил, что это может быть интересно следствию.

— Он еще что-то говорил?

— Да еще пошутил, что от художников все можно ожидать, и может там какое-то порно с моделями, а он семейный человек и ему не к лицу интересоваться такими вещами.

— Океу, — можете идти домой. Уже поздно. Будьте осторожны на дороге, — сказал Дуглас сержанту, тут же начав распаковывать пакет.

Спустя минут пять-десять, он, рассевшись поудобнее, поставил перед собой на столе распечатанную бутылку минеральной воды и включил видеозапись.

На экране, кроме мелькающих черно — белых полосок, ничего не было. Но звучал марш из оперы "Аида" Джузеппе Верди. Предвкушая, что-то интересное, Дуглас несколькими глотками воды, успокоил промелькнувшее в душе угрызение совести перед расстроенной из-за не поездки на концерт женой, облокотился на спинку кресла. Тут появилось изображение знакомой ему же комнаты. Комната заставлена картинами. Тут, очевидно из кухни, не охваченной камерой, с чашкой горячего напитка, заходит художник, располагается у одной из картин, разглядывает, и в только ему известных целях, что-то с ней делает кистью. Затем этот же сюжет повторяется с другими картинами на протяжении нескольких суток с полдня, когда художник просыпался и до глубокой ночи, когда он укладывался спать. Течение жизни художника эти дни разнообразилось только перерывами на поглощение какого-нибудь из заранее купленных сэндвичей с питьем кофе или чая и сменой мелодий классических произведений, с которыми он начинал и завершал свой трудовой период каждые сутки. Многие из произведений Дуглас любил, хорошо знал по домашним дискам и концертам в симфонии холле и потому просмотр записи кроме профессиональной нужды, еще доставлял ему удовольствие. "Может этот концерт еще лучше того, что мы пропустили сегодня", — подумал Дуглас, тут же упрекнув себя в эгоизме по отношению к жене, которая лишена сегодня такого удовольствия, да еще справедливо злится из-за его задержки на работе.