Без тебя

Однажды мы ужинали у Лайлы дома, когда позвонила ее мать. Лайла жестом попросила не шуметь, пока они разговаривают. Беседа оказалась очень непродолжительной, Лайла предпочитала ограничиваться краткими ответами.

– Да, спасибо… скоро… нет, хорошо… да, работаю…

Когда она закончила разговор, я вопросительно приподнял брови.

– Кое-кто секретничает.

Я старался говорить тем самым шутливым тоном, с каким Лайла обращалась ко мне почти каждые пять минут. Ее подтрунивания заставляли меня ощущать себя одновременно центром вселенной и милым увальнем. К сожалению, мне не удалось перенять ее легкую непринужденность, поэтому вышло так, будто я ее в чем-то обвиняю. Несмотря на фарфоровую белизну своей кожи, Лайла почти никогда не краснела, но сегодня я стал свидетелем редкого исключения.

– Я не рассказала маме о тебе, – призналась она. – Мама не поймет.

– Как твоя свободомыслящая мама-хиппи может осудить появление мужчины в жизни дочери?

Лайла съежилась и встала из-за обеденного стола, так и не доев свой салат.

– Она моя мама, – спокойным голосом произнесла Лайла.

Взяв телефон, она с отсутствующим видом уставилась на него сверху вниз.

– Ее отношения с папой не напоминали романы «Миллс-энд-Бун»[18], в отличие от истории твоих родителей, но все равно они любили друг друга. Если что, мама последовала бы за папой хоть на Луну. Она хочет такой же любви для меня, я это знаю, поэтому, если ей станет известно, что мы встречаемся, у нее возникнут неоправданно большие надежды, а мама мне слишком дорога, чтобы разбираться со всем этим дерьмом.

– Уверен, что в прошлом ты рассказывала ей о своих бойфрендах.

Мы не занимались созданием подробной хронологии ее романтических похождений, но на стенах в рамках висели фотографии, на которых Лайла была запечатлена с несколькими разными мужчинами. Один азиат грузного телосложения попадался особенно часто. Фотографии были сделаны в разных экзотических местах, поэтому я пришел к выводу, что Лайла с ним путешествовала по миру. Если они были знакомы так долго, что вместе объездили весь мир, ее мать должна о нем знать. Повернувшись ко мне спиной, Лайла отложила телефон.

– Конечно, рассказывала. Она знает обо всех, но ты другой.

Я видел, что Упрямая Лайла снова заводится, поэтому решил не усугублять.

– Я не хотел тебя доставать, Лайла. Забудь обо всем. Тебе решать, что говорить маме.

По правде говоря, я тоже никому о ней не рассказал, за исключением Карла, но с братьями я теперь почти не общаюсь, а после повышения на работе от моей общественной жизни осталась зияющая пустота. Где-то в глубине души я смирился с этим и перестал бороться, поэтому, никому ничего не рассказав о Лайле, я отнюдь не собирался делать из наших отношений тайну. Просто мне некому было о ней рассказывать.

– Наши отношения – как раз то, что ей от меня нужно, – не обратив внимания на слабую попытку извиниться, сказала Лайла. – Если она с тобой познакомится и увидит, что мы вместе, она все не так поймет.

– Тебе уже сорок, Лайла. Тебе на самом деле важно, поймет она или нет? Мы счастливы тем, что имеем. Этого, по-моему, достаточно.

Когда Лайла ко мне повернулась, я заметил затаенную энергию, бурлящую в ней, ощутимое раздражение, природу которого я не мог понять.

– Пойдем прогуляемся, – мягким голосом предложила она.

Весна вступила в свои права, и ночной холод начал отступать. Двери, ведущие на балкон, мы оставили приоткрытыми после того, как Лайла завершила свой ежевечерний ритуал поливки растений, растущих у нее в горшках. Проникающий в квартиру сквозняк был приятен, а не вызывал озноб. Было бы неплохо отправиться на прогулку, но Лайла выглядела очень уставшей. Я знал, что если мы сейчас отправимся на улицу, то без мороженого не обойдется, а после мороженого, вернувшись домой, Лайла усядется за свой лэптоп, чтобы работать.

– Давай сегодня останемся дома. Посидим в обнимку на диванчике. Может, посмотрим кино…

Она отрицательно замотала головой.

– Мне нужно на свежий воздух.

Я попытался говорить откровенно.

– Ты выглядишь усталой, Лайла.

– Я устала, но после прогулки я буду лучше спать.

– Лайла… – Внезапно я ощутил себя беспомощным. – Я понимаю, что ты очень занятая женщина. Я вижу, что ты жонглируешь дюжиной дел одновременно. Я понимаю, что тебе нравится такой образ жизни, но в последнее время ты кажешься мне очень утомленной. Нельзя ли хотя бы сегодня вечером немного успокоиться?

Иногда я замечал на ее лице выражение крайней степени решимости, когда Лайла свято верила, что права, и собиралась любой ценой отстаивать то, за что боролась. И на этот раз обстоятельства складывались таким же образом. На лице ее застыло выражение упрямства чистейшей воды.

– Каллум! Я так живу.

– Но я-то не живу, – возразил я. – Мне необходимо иногда отдыхать. Я хочу провести это время с тобой… Только сегодня. Давай ты прижмешься ко мне и поможешь мне немного тебя расслабить.

– Может, завтра? – предложила Лайла. – Сегодняшняя ночь просто великолепна. Мне на самом деле очень хочется выйти прогуляться. Если ты устал, оставайся.