Без тебя

— Что? — Я смотрела на родного человека и не могла поверить этому. Мне казалось, что мир перевернулся. Плакать хотелось, нет, даже не так, выть. Как же так?! Ничего не поняла, а как же слова доктора, который мне говорил, что без операции ничего и никак не получится. Разве? А почему тогда у них получилось? Почему она беременная? Горит что-то, а, точно — мясо!.. Нет, это горела моя душа. От предательства, от боли. Я не слышала, как захлопнулась дверь. Я ничего не слышала… На автомате выключила плиту и села в нашей великолепной кухне, в которой было всё, что должно быть у хозяйки. Вот барный стол со стульями, встроенная мебель под мрамор. Прислонилась к шкафчику и просидела так очень долго… Весь уют этой квартиры был создан мной. Рассматривала такие родные для меня за десять лет стены. Мой взгляд переместился к двери в лоджию. Там стояла синяя громоздкая стеклянная ваза, часто в последующем менявшая положение от моего настроения. Да, Никита подарил мне её на восьмое марта со словами: “Это, правда, не династия Мин. Но мы её будем называть наша китайская ваза”. На автомате, наверное, я встала и взяла эту самую вазу, а после швырнула об сервант, что так громоздко возмещался в нашем большом зале. Я обратила внимание на статуэтку балерины, которую он привез из какого-то города. Всегда хотел меня чем-то порадовать. Взяв её в руки, метнула вслед за вазой приговаривая: «Полёт нормальный, удачно разбивший мои мечты». Я не слышала ничего и на эмоциях швыряла хрусталь, что был подарен мне моими родителями, на счастье. Посуда из трельяжа летала по комнате. Мои руки были порезаны, но я ничего не замечала, пыталась эту боль не просто выбить, но и выкинуть. Прислонившись к тому самому серванту, закрыла глаза и прокручивала в голове мою жизнь в целом.

Словно через вату слышала шаги мужа. Меня дернули с пола и прижали к своему телу такие родные и любимые руки… Нет, уже не мои…. Но были ли они всегда мои? Может измены были раньше? Только я ничего не замечала? Муж поглаживал меня по спине, поцеловал в висок. А я, прижимаясь к нему вдыхала такой знакомый и родной запах и думала: «Как же ты мог»?

— Ангелочек, что у нас подгорело? — спрашивает меня Никита. И тут его взгляд перемещается на погром, который я устроила. Рассматривает комнату. Хмурит брови на красивом лице. Его синие глаза смотрят на меня с гневом и болью. Или мне это тогда только показалось. — И что здесь произошло? — А я, отстранившись немного от него и подняв голову к его эстетичному лицу, решила, что сейчас выясню, лгал ли он мне или нет.

— Оля приходила, — я не ответила ни на один из его вопросов. Подгорело? Разве? Душа у меня горит, как тогда десять лет назад.

— И что она хотела? — Муж как-то подобрался весь, посмотрел на меня нечитаемым взглядом. И выпустил мои руки из своих.

— А она беременная двойней! — пыталась понять, спал ли он с ней? Или все её слова — это только её блажь, больное воображение. Ведь она всегда с первых дней была влюблена в Никиту. Но она ему не нравилась. Выбрал-то он меня. Ту, как мне казалось, девочку-отличницу. А не мою разбитную сестрицу, которая парней меняла, как перчатки. Усмехнулась своим мыслям. Неужели она добилась мужчину своих грёз? А ведь я почему-то была уверена, что Оля смирилась тогда с выбором Никиты.

— И?

— Мне она сказала, что от тебя. — И в этот момент я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами задержав дыхание. Не дышала, до того момента, когда Никита произнес слова, которые точно поставили точку в наших отношениях.

— Всего-то один раз было, Ангел, да и не подумал, что могут быть последствия… — не оправдывался. Значит было. Его слова, как ножом по сердцу полоснули. Да, охотно верится, да-да, один лишь раз. Он не думал о последствиях. Дышать стало легче, но при этом слёзы уже текли ручьем. Да, а я должна уточнить один важный момент: муж ходит в море, а Ольга вместе с ним на одном корабле, она корабельный кок. Собственно, повар, единственная женщина на судне.