Без тормозов

Я не успеваю попрощаться, когда подруга уже кладет трубку. Упираюсь лбом в боковое стекло и смотрю на пробегающий мимо пейзаж. Слезы сами наворачиваются на глаза, когда я думаю о том, что, как только в моей жизни снова возникает Тимур, все катится под откос. И теперь мне снова – в который раз – придется собирать ее по кусочкам, склеивать и делать вид, что так и было.

Глава 24

Саундтрек к главе: Glass animals – Heat waves

Два года спустя…

Вера

Поднимаюсь по ступенькам дома, который когда-то был моим. В руке пакет с фруктами и тортом. Останавливаюсь на нужном этаже, звоню в дверь, и через минуту мне открывает Валентина – помощница Алексея.

– Доброе утро, Вера.

– Доброе, Валя. Как он?

– Не очень. Ночью опять скорую вызывали.

– Опять от госпитализации отказался?

Она кивает, пропуская меня в прихожую. В квартире чисто стараниями Вали, пахнет лекарствами, как и последние три месяца. У Алексея цирроз печени. Как сказала Лера, карма та еще сука. Наверное, с ней стоит согласиться. Прохожу на кухню, бросая взгляд на оторванную дверцу шкафчика под столом.

– Оторвал пару дней назад. Лютовал так, что даже я выбежала из квартиры.

– Ему больно, – безэмоционально заключаю я. Больше меня это не трогает, я не испытываю сострадание к своему бывшему мужу. Спасибо моему психологу Алевтине Матвеевне, которая научила меня ценить в первую очередь себя.

– Ох-ох-ох, – вздыхает Валя.

Ставлю на стол покупки, сумочку на табуретку и, помыв руки, иду в спальню. Здесь запах лекарств усиливается, как и отвращение, которое я испытываю к этому человеку. Но не могу заставить себя бросить его совсем, хоть мы с психологом и работаем над этим. Наверное, у детдомовских детей это в крови: стадное чувство, которое в нас культивирует система, заставляя поверить, что по одиночке мы не выживем.

Присаживаюсь на стул у кровати и в полумраке комнаты рассматриваю лицо Алексея. Постарел за последние полгода, совсем его болезнь скосила.

– Приперлась? – спрашивает он. – Пива принесла?

– Куда тебе еще пива, Леш?

– Быстрее загнусь, – отвечает он, а потом открывает мутные глаза и смотрит прямо на меня. На его лице расплывается злая ухмылка. – Ну как была блядью, так ею и осталась. Посмотри на себя, Вера, выглядишь как шлюха.

– Леш, я уйду сейчас, – отвечаю спокойно, радуясь, что голос больше не дрожит.

– Ну и вали. Все, что надо было, ты для меня сделала. Наняла сиделку, чтобы она выполняла твои обязанности.

– Я пришла поговорить про переоформление документов. Скоро комиссия, тебе надо будет явиться в бюро медико-социальной экспертизы.

– Сами ко мне придут, – ворчит он.

– Не придут, надо явиться.

– Тебе-то какая разница? Небось, уже с пацаном своим сошлась.

В груди привычно ноет, когда я думаю о Тимуре. Психолог говорит, что поведение Тимура тоже плохо сказывается на мне, потому что он душил меня своей заботой, а мне хочется верить, что окружал. Хочется, но я себе запретила. Нутром чувствую, что это неправильно, но так рада обманываться.

– Я заеду за тобой, когда нам уточнят дату. Напишу Вале, чтобы ты был готов.

– Сказал же: не поеду! – рявкает он. Раньше я бы вздрогнула от испуга, а сейчас уже нет. Руки спокойно сложены на коленях, а взгляд направлен прямо на бывшего мужа. Выражение лица Леши меняется. – Я же любил тебя, сука. Как больной был. Ты ж ведьма, Верка, самая настоящая. Да тебе мужика приворожить раз плюнуть. А потом начинаешь крутить нами, как цыган – солнцем.

Я усмехаюсь такому заявлению.

– Крутить? Леша, давай не будем ворошить прошлое, мне тоже есть что вспомнить.

– А мало я тебя, суку, бил. И по делу, тут тебе нечем крыть. Гуляла ж от меня.

– Так, ладно, я пошла.

– Ты даже документы на развод лично не привезла! Передала через сиделку! Это ж какой падалью надо быть!

Выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Да, документы я передала через сиделку, потому что боялась его реакции. Кто-то скажет: да что бояться инвалида? А он, даже сидя в коляске, мог такие увечья нанести, что потом неделями лечиться приходилось. Наехать на ногу – это меньшее из зол, которых я от него натерпелась.

Валя сидит на кухне, поставив перед собой две чашки чая и порезав торт на кусочки.

– Я не буду чай, – произношу, как только вхожу.

– Как же? А торт?

– С Алексеем съедите. – Присаживаюсь напротив и бездумно складываю салфетку, превращая ее в розу. – Валя, через несколько дней комиссия. Я дам знать когда, но с вами не поеду. Вызову такси и Виталика попрошу подъехать помочь.

– Да что я, сама коляску до такси не дотащу? А там уже по пандусу въедем.

– Я все же попрошу. Леша ему доверяет, ему спокойнее рядом с Виталиком.

Валя кивает.

– Совсем допек уже?

– Совсем, – выдыхаю я.

Валя накрывает мою руку своей и слегка похлопывает.

– Ты бы жизнь свою личную устраивала, а не к нему таскалась. Молодая еще, красивая.