Без тормозов

Он снимает меня со стола и, надавив на плечи, заставляет опуститься вниз. Я присаживаюсь на корточки и, не мешкая ни секунды, вбираю в рот твердый, как камень член. К черту приличия и ханжество, пора быть честной с самой собой: мне доставляет удовольствие делать это. Я схожу с ума, видя реакции тела моего мужа на свои действия. То, как закатываются его глаза, как тяжело и часто поднимается и опускается его грудная клетка, как он, схватив меня за волосы, начинает двигаться мне навстречу. Как он каждый раз вынуждает давиться немаленького размера органом, потому что так ему нравится. Как однажды сказал сам Тимур, слезы от того, как я давлюсь его членом, – это единственные, которые он готов спокойно воспринимать и даже радоваться их появлению. И он делает все, чтобы это была единственная ситуация, когда мои глаза наполняются ими.

Я жадно вбираю член Тимура, закашливаясь каждый раз, когда он достигает горла. Он подхватывает стекающую из уголка губ слюну и размазывает ее по своему члену и моим губам. Все это так грязно и пошло, но я бы ничего не меняла, потому что вот такие мы: приличные и воспитанные на людях, и совершенно развязные наедине. Я уже приняла это и научилась наслаждаться полной свободой в интимных отношениях с мужем. И нет ничего лучше такой гармонии, потому что каждый из нас получает то, что ему нравится.

Тимур поднимает меня на ноги, разворачивает спиной к себе и заставляет упереться локтями в столешницу, легким шлепком по внутренней стороне бедра побуждая шире расставить ноги. Хватает меня за затылок и наконец врывается в меня до самого упора. Мы оба стонем. Громко и пронзительно, выпуская все эмоции, которые рвутся наружу. Наш секс несдержанный, толчки Тимура порывистые, резкие. Бедра сталкиваются с громкими влажными шлепками. Мои глаза закрываются, и я тону в наслаждении, которое мне дарит каждое движение мужа. Мозг быстро, но очень ярко фиксирует значимые моменты: права рука мужа крепко сжимает бедро, левая удерживает за шею и плечо, член наливается и пульсирует внутри меня, готовый к оргазму. Каждое грязное словечко врезается в мозг, быстро укладываясь на нужную полку скабрезностей, которые он мне говорит. А потом, то ли специально, то ли случайно – как это иногда бывает – Тимур переходит на родной шведский, и это становится для меня последней каплей. Я взрываюсь с громким криком и дрожью, которая прошивает мое тело, и словно электрический ток бежит по венам. Пара ударов бедрами – и Тимур догоняет меня, пульсирующими толчками наполняя своим удовольствием. Я чувствую, как пот с его лба капает на мою такую же мокрую спину, как тяжелое дыхание, остывая в полете, хоть немного остужает разгоряченную кожу.

Через несколько мгновений Тимур поднимает меня, разворачивает и снова усаживает на столешницу, вклиниваясь между моих ног. Заключает мое лицо в свои ладони, как он любит делать, и нежно целует. Мы оба улыбаемся. Так много всего хочется сказать, но мозг пуст, поэтому единственное, что удается выдать, это:

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, мой Ангел. Порочный Ангел, – добавляет он с улыбкой.

– Это ты меня испортил.

– Это я тебя починил.

– И это правда, – соглашаюсь я. – А что было на шведском?

– А что было на шведском? – повторяет он мой вопрос, но с акцентом на слове «что».

– Ты говорил на шведском. За несколько секунд до оргазма.

Тимур слегка хмурится, а потом качает головой и улыбается шире.

– Не помню.

Мы негромко смеемся. Это ощущение тотального счастья рвется из нас наружу, ищет выход и находит его в смехе.

Глава 38

Саундтрек к главе: Beth Hart – Caught out in the rain

Мы покидаем винный погреб только поздней ночью. Я затеял все это не просто так. Изначально был запланирован банальный ужин в ресторане и катание на яхте, но все резко изменилось, когда пришло время показать Вольскому, что не только депутаты зажимают власть в кулаке. Сделав основные приготовления, я оставил на Мишу вопрос с окончанием операции, пока отвлекал своего Ангела, не давая ей проникнуться напряженной атмосферой. Надо сказать, что и мне это пошло на пользу, я на несколько часов забыл о насущных проблемах. Зато они сразу дали о себе знать, как только мы вышли на поверхность. На телефоне с десяток пропущенных от Миши и короткое сообщение с одним словом: «Перезвони».

– Ангел, топай в душ без меня, надо позвонить Мише.

– Тимур, уже второй час ночи, – Вера еле ворочает языком, но про манеры не забывает. Меня это веселит, хоть улыбаться прямо сейчас довольно сложно.

– Он ждет звонка.

Вера не спорит, легонько пожимает плечами и, прихватив носки из комода, отправляется в ванную. Я подхватываю с тумбочки телефон и, как только в душе включается вода, иду в свой кабинет. Прикрываю дверь и сразу набираю Мишу.

– Все сделано, – отчитывается он после короткого приветствия. – Депутат сложил полномочия, сделал красивое заявление, и вся семья уже пакует чемоданы.

– Даже так? – хмыкаю я.