Без тормозов. Мои годы в Top Gear

Другие машины, которые нужно отмести на этом этапе, включают в себя все MPV, все BMW (кроме новой Z4), все «мерсы» (в том числе SL55), все дизели и все TVR. Довольно смешно, Porsche 911 — крутой. Не был таким в восьмидесятые, когда вконец обуржуазился, но нынче имидж подрихтовали, и 911 почти не отстает от Aston Martin Vanquish, а тот настолько крут, что головокружение может начаться уже за 400 шагов.

Вообще, только Land Rover Defender, новый Mini и Renault Avantime стоят на верхней ступеньке моего крутометра.

И есть еще одна машина, которая может туда попасть, если за рулем будет правильный водитель. Mitsubishi Evo VII. Что вам нужно, чтобы она стала крутой? Ответ прост. Сиськи.

Расслабьтесь, поклонники Subaru Impresa. Увы. Пусть у вас сиськи хоть дирижабельных габаритов, «импрезу» это не спасет. Это превосходная машина, но не крутая.

Для инженерных удач крутизна практически недостижима. Как и все BMW, как 360-й Ferrari, общество «жука» разделяет и Lamborghini Murcielago. А увидев у крыльца Pagani Zonda, Кристин спрячется в шкафу. Лучше приезжайте к ней на универсале Volvo V70 — хотя бы потому, что она сама на таком ездит.

Jaguar тоже овеян некоторой аурой крутости. Конечно, не X и не S-Type, но вот в XJ что-то есть, как и в ХК. Но если хочешь стать суперкрутым среди лучших, никак не избежать соревнования с Range Rover, пережившим то же превращение, что и 911-й Porsche.

А вот у Skoda ничего такого нет. Читатели автомобильных журналов знают, как шустро она рванула. Но давайте скажем честно, ладно? Читатели автомобильных журналов — самые некрутые люди на Земле.

Есть, наверное, только один способ стать еще некруче: открыть фирму такси в небольшом городке с базаром.

Февраль 2003 года

Выбор

Кому-нибудь из вас в последнее время приходилось покупать кроссовки? Мне пришлось, и не хотелось бы показаться столетним стариком, но когда я учился в школе, всё было проще некуда: для занятий в классе покупаешь простые черные туфли, а для улицы — данлоповские кеды.

Разумеется, я в курсе, что и у кед с кроссовками теперь правит бал мода, и прежние марки сегодня кошмарно некруты. Но не в этом оказалась засада. Меня не особенно волнует, буду я обут, как басист из Travis или как басист из Sugarbabes.

Прилетев в Новую Зеландию, я обнаружил, что в прихваченных из дому мокасинах не очень удобно карабкаться на глыбы окаменевшей магмы, и поспешил в спортивный магазин с расчетом прикупить пару удобных кроссовок.

Но все оказалось не так просто. Мужик в магазине спросил, для чего мне нужны кроссовки. «Ну, вообще-то для ног», — ответил я. О, нет, нет. Что я в них собираюсь делать? «Ну, видимо ходить».

Но этот ответ его не устроил. Ему нужно было знать, как именно ходить и по какой конкретно поверхности. Тогда я объяснил, что сначала пойду по дороге, потом по горной тропе, которая будет чем дальше, тем каменистее и стрит-портерче[79].

При этих словах продавец потянул воздух сквозь щель в зубах. «М-м, — сказал он, — Дорога, тропа, камни. Непростая комбинация».

К этому моменту на моей машине уже красовалась штрафная квитанция, и новозеландский парламент решал, стоит ли ввести правило утаскивать неисправимых нарушителей на штрафплощадку.

Я не верил своим ушам. А когда он принес кроссовки, еще меньше поверил глазам. Кожано-замшевые, оснащенные ценником, который, должно быть, спорхнул с орбитальной станции, а подошвы у них были такой толщины, что и украинская проститутка побледнеет при их виде.

«В таких я не смогу вести машину», — сказал я недоверчиво.

«Не-ет, — ответил продавец со смехом, — Они не для вождения. Для вождения вам нужны другие…» И еще одни, чтобы вылезать из машины… и еще одни — для ходьбы по обочине… потом другие для тропы, потом… я смогу, наконец, обуться в кожу и замшу, став выше примерно на пять метров.

Но хуже того, ни одна из этих пар не подойдет, если я вдруг забуду политику всей моей жизни и решу заняться каким-нибудь спортом.

В наше время люди больше не покупают обувь для бега. Нужно выбирать точно. Сообщить продавцу, собираешься ли ты бегать стометровки или долгие неторопливые марафоны. Вот, скажем, Nike преподносит одни свои тапки как обувь для бегуна, которому нужны «контроль движения и амортизация без дерзости».

Что бы это могло значить?

Выходят журналы, целиком посвященные выбору из необозримого ассортимента, и «журналисты» на «дорожных испытаниях» рассуждают о компоновке высокого отскока, вулканизированных пружинящих подушках, термопластических элементах для среднего отдела стопы, композитных колебательных пластинах и — мое любимое — фантомной подметке на пенорезине.

Знаете ли вы, что кроссовки сегодня настолько технически вооружены, что производители снимают с продажи партии с дефектом. Серьезно. В июле 2001 года Nike отозвал 425 000 пар «джордан-траннерсов», в которых острый кусок металла из каблука мог впиться в ногу.

Все это ужасно занятно: прежде всего потому, что все это туфта. Такие технические ухищрения и такое разнообразие моделей для сраного тапка никому не нужны.