Без тормозов. Мои годы в Top Gear

И я подозреваю, что в автомобильной промышленности картина примерно та же. Вот Honda разработала регулировку фаз газораспределения, — видимо, автомобильный эквивалент композитных колебательных пластин, — и такую чертовщину покупает старушонка, которая никогда не ездит быстрее десяти км в час и не знает, зачем в машине радио.

Опять же вопрос выбора. Вначале автомобиль был трех разновидностей: седан, универсал и внедорожник для фермеров. Потом появился минивэн. Потом малый минивэн. А потом малый минивэн с полным приводом. И парадоксальный, представленный Honda HR-V, полноприводной с одним ведущим мостом. Во как. Все это слишком запутанно. И это мы еще не добрались до Renault Avantime, который минивэн-купе. Иначе сказать, нонсенс.

Дело дошло до того, что обычный седан выглядел безнадежной отсталостью. Детишки забирались внутрь и спрашивали: «А где крылья, пап? И как оно превращается в подлодку?»

На самом же деле седан, при всей его вельможной чопорности пятидесятых, весьма неплохой компромисс. У тебя есть места на пятерых, багажник, куда можно запереть манатки, и мотор спереди. Как следствие такого расклада имеешь бонус — дополнительный комфорт от того, что шумный задний мост остался снаружи, и, если дизайнер сечет в своем деле, приличный вид. Мне нравятся хорошие седаны.

Потому-то я и порадовался Ford 427 на последнем детройтском автосалоне. Конечно, публику в основном притягивал Aston Martin V8 на фантомных подметках из пенорезины, но мне пришелся по душе простецкий «фордик».

Выкрашенный в черный для пущей зловещести. «Мы хотим, чтобы вы чувствовали, будто совершаете что-то дурное, даже если вы просто едете», — говорят дизайнеры. Он оснащен 7-литровым V-образным десятицилиндровым движком. Так что вообще-то скорее всего вы, так или иначе, что-нибудь дурное совершите.

Но главная причина, почему этот автомобиль вообще участвовал в салоне, — Ford решил напомнить нам, что еще делают седаны. Ведь за всеми этими кроссоверами, мини-кроссоверами и кроссоверами-минивэнами легко не заметить Terry and June-мобиль[80] в дальнем углу. Но тем хуже для вас, ведь лучшая фордовская машина, давайте не забудем, — это Mondeo.

Скажу больше: машина, которую все покупают, разбогатев, — это не Ferrari и не Lambo. Это седан Mercedes-Benz S, а лучшей из новых машин, на которых я ездил в прошлом году, оказалась Mazda 6. А это тот же данлоповский кед, только с дворниками.

Седан — как салон-бар. Можно бегать в новые модные бистро на легкое белое вино и экзотические орешки. Но на пирог и добрую пинту…

Март 2003 года

Везение

Этот месяц я хочу начать с разговора о везении. Вот есть, например, Ринго Старр, который каждое утро просыпается в огромном доме и купается в деньгах. И чем же он это заслужил?

Раз кто-то заметил Джону Леннону, что Ринго — в общем, не самый лучший барабанщик в мире, а Джон ответил: «Не лучший барабанщик в мире? Да он даже не лучший барабанщик в Beatles».

Ринго — король везунчиков. Из этого же королевства и его жена Барбара Бах, бывшая девушка Бонда и, вероятно, худшая актриса в истории. И Роджер Мур, и все супермодели, и маркиз Блендфорд[81], и Ричард Брэнсон, и, конечно же, Рэй Мирс[82], который в год зарабатывает целое состояние только тем, что умеет приготовить мидию на пляже. Все эти люди выиграли главный приз в жизненной лотерее.

А на другом конце спектра — я. По сравнению со мной сироты в кочегарке малайского колесного парохода — просто какие-то Флавио Бриаторе. Бездомные бразильские семьи каждый вечер укладываются спать на свалках Сан-Пауло со словами: «Что ж, по крайней мере, мы не Джереми Кларксоны».

В «монополии» я сразу попадаю в тюрьму и там остаюсь. В бридже я тройка треф. А со скачек моя лошадь уезжает в фургоне мясника. В любой азартной игре у меня бумага против ножниц и камень в протянутую руку. Я всегда и неизбежно проигрываю.

Тем страннее признаться, что я люблю азартные игры вообще и блек-джек в частности. Они захватывают. Тебе сдали восемь, и ты надеешься, молишься, падаешь на колени и по-псиному скулишь, чтобы следующей пришла тройка. Тогда удвою ставку, мне придет картинка, и я выиграю!

Конечно, такого не случается, — приходит всегда пятерка, — но так и нужно, ведь кто не играет, не понимает одного: выигрыш — не главное.

Если бы моей целью были деньги, я бы засел у рулетки и ставил по какой-нибудь системе. Но какой смысл? Вся эта математика гарантирует нулевой баланс. Это неинтересно. Это называется бухгалтерией.

Суть игры в самой игре. Муки выбора, трепет надежды, черный полог отчаяния. П. Дж. О’Рурк[83] где-то сказал, что в его представлении рай — это видеть, как ВВС Мексики в полном составе аварийно садятся на нефтеперерабатывающий завод. Что до меня, я не могу представить ничего лучше тех дней из далеких 1980-х гг., когда я сиживал за картами в маленьком подпольном казино на Лоуэр-слоун-стрит с рокочущим камином и свежим кофе. Та радость ни с чем не сравнится.