Без тормозов (СИ)

Ю-Ичи, как выясняется, живёт в неплохом районе (не таком, конечно, как наш, но вполне приличном) и занимает двухкомнатную квартиру, которая, как мне кажется, раньше была однокомнатной, но претерпела перепланировку. Её делит пополам перегородка, одну половину занимает жилая комната с диваном, домашним кинотеатром, книжным стеллажом и мини-тренажёром, а другая половина — совсем как настоящая студия, где есть зонтики, софиты, отражатели, треноги с фотокамерами, подключённый ко всей этой аппаратуре широкоформатный ноутбук и довольно просторная тахта, застеленная светлым, но не слишком приятного оттенка покрывалом. Этот оттенок, оказывается, выбран неслучайно: на фотографиях он выглядит не так противно, а совсем наоборот, и хорошо оттеняет природные оттенки кожи модели, но всё это я узнаю уже потом, а пока думаю, что покрывало просто уродское.

Ю-Ичи отводит меня в жилую половину и предлагает раздеться здесь.

— Всё снять? — спрашиваю я, кладя портфель на край дивана.

— Да, — кивает он, но тут же исправляется: — Нет, гольфы можешь оставить.

Я раздеваюсь, складываю одежду на спинку дивана и подтягиваю гольфы. Ю-Ичи между тем тоже раздевается (до трусов), но списать на то, что в квартире жарко, нельзя: кондиционер включён. Я, разумеется, интересуюсь, зачем он разделся, и мужчина говорит, что одежда ему будет только мешать. Я скептически хмыкаю, но он неожиданно говорит правду: когда он начинает фотографировать, то носится по комнате от меня до камеры, чтобы что-нибудь подправить или иначе повернуть, и в одежде он бы давно уже вспотел и выдохся.

Я стою напротив экрана, затянутого ядовито-синей тканью, и послушно верчусь перед фотоаппаратом, который то и дело щёлкает. Ю-Ичи говорит, что потом на этот экран накладывается фон, так и делаются профессиональные фотографии.

Сделав с десяток фотографий, Ю-Ичи задумчиво смотрит поверх меня, потом неожиданно говорит:

— Подрочи немного.

— Зачем? — изумляюсь я.

— Для следующего кадра он должен быть твёрденький, это крупный план, — поясняет он, меняя линзы на камере. — Не волнуйся: как ты дрочишь, я снимать не буду.

Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он на меня не пялился, и начинаю играть с яичками, потому что это самый эффективный (для меня, я имею в виду) способ вызвать эрекцию вот так с бухты-барахты.

— Готов? — окликает меня Ю-Ичи.

— Нет ещё… — Я, продолжая теребить мошонку, другой рукой накрываю член и поглаживаю головку, сдвигая крайнюю плоть вниз.

Через пару минут эти манипуляции приносят плоды, и я разворачиваюсь к фотографу уже во всеоружии.

— Ух, здорово! — Он щёлкает фотоаппаратом несколько раз. — А теперь залезай на тахту. На четвереньки встань, попой ко мне, — командует он, откладывая фотоаппарат и меняя освещение.

— Но тогда же всё видно будет? — Я чувствую себя несколько неуютно: он, похоже, хочет сфотографировать меня так, чтобы анус оказался в центре внимания.

— Вот именно. Не дёргайся… — В его руках появляется кисточка, и он мажет мне колечко каким-то холодным раствором.

— Ой! Это что? — Я выгибаюсь и вижу, что это блеск с розовым оттенком. — Это для чего?

— Чтобы твоя дырочка выглядела ещё привлекательнее, хотя я считаю, что она и без того супер, и чтобы каждому при взгляде на неё захотелось вздрочнуть. Вот так… — Он с напором мажет кисточкой, это щекотно, и я начинаю хихикать. — Не двигай ягодицами, размажется.

Ю-Ичи снова берёт фотоаппарат и делает несколько снимков. Я полагаю, что выглядеть это будет так, словно бы я себя предлагаю кому-то.

— Так, а теперь финальная серия… — Мужчина снова откладывает фотоаппарат.

— Финальная? — Я кошу на него взглядом, гадая, чем он собирается намазать меня в этот раз.

Но он просто снимает с себя трусы, и член у него уже такой эрегированный, что дрожь забирает.

— Эй, мы тут, надеюсь, не порно снимаем? — на всякий случай спрашиваю я.

— Ну что ты! — Мужчина заходит сзади, дёргает меня за попу к себе и засаживает мне так, что меня ударной волной сносит куда-то в сторону.

Я вцепляюсь руками в тахту, стараясь удержаться на месте, но колени едут, а потом и вовсе подскакивают при каждом новом движении. Его член бьётся внутри, я почти в голос кричу, не в состоянии выносить такой напор молча.

— Вот так, — бормочет он, — вот так, ещё, ещё, вот так…

Я уже весь взмок, и пот падает крупными каплями на тахту, оставляя на покрывале прозрачные следы. Ю-Ичи останавливается, выдёргивает из меня член и опять хватается за камеру. Видимо, ему хотелось заснять, как я выгляжу сразу же после секса. Я думаю, что это будет очень развратный снимок: лицо у меня горит похотью, не говоря уже о состоянии моего ануса.

— Отлично! — рявкает фотограф, отшвыривает камеру и опять набрасывается на меня, на этот раз чтобы просто оттрахать как следует.