Без царя в голове

— Кирь, я тебе по поводу фотопленки звоню. Ну, той, что у тебя оставила, помнишь? Ты еще мне с нее должен был фотки сделать… — Чтобы Киря вдруг не разразился ненужными вопросами, без паузы продолжила: — Знаешь, она мне просто позарез сейчас нужна, а сама приехать не могу. Ты передай тому, кого я пришлю, ладно? Я ему еще записку написала, чтоб ты не сомневался, что человек от меня. Я…

В этот самый момент Тимошин нажал на «сброс», решив, наверное, что сказанного вполне достаточно. Я вздохнула: теперь оставалось надеяться, что все получится именно так, как я задумала. Иначе…

А что будет иначе, не хотелось себе даже представлять.

После звонка вновь последовало перетаскивание моего ослабленного тела через коридоры и комнаты. Затем я снова оказалась на полу каморки с инвентарем и напоследок услышала вполне доброжелательное замечание:

— А теперь сиди тихо и не рыпайся. Вернусь, посмотрим, что с тобой делать.

Как только дверь за спиной Тимошина закрылась, я едва не разрыдалась. Одновременно на меня накатило все: жуткая боль, злость, чувство бессилия перед обстоятельствами. Я несколько раз всхлипнула, но тут же собралась: расклеиваться было некогда, так как дорога до города и назад занимала всего час. Именно за это время мне и предстояло выбраться из морга на свет божий.

Сцепив зубы, чтобы не застонать, я села и еще раз осмотрелась по сторонам в поисках того, чем можно открыть наручники. Но, кроме как на стеклянные дверцы из прочного стекла, упасть моему взгляду было больше некуда.

Поняв, что открыть шкаф не удастся, как и снять наручники, я повалилась на пол и предприняла попытку перетянуть руки из-за спины вперед. Я свернулась калачиком и стала опускать сцепленные руки вниз, чтобы перелезть через них ногами.

На всю эту процедуру мне потребовалось, наверное, минут пять, хотя от боли, которую я испытывала при каждом движении тела, казалось, что прошла целая вечность. Но зато мои руки находились прямо передо мной, и это многое меняло.

Я прислонилась к стене и подарила своему телу несколько минут отдыха. Затем подползла к просачивающейся из-под двери полоске света и внимательно всмотрелась в узел на ногах. Он оказался обычным, солдатским. За две минуты справившись с ним, я отбросила в сторону мерзкие путы и с облегчением пошевелила стопами.

Теперь я могла встать. В первую минуту у меня все поплыло перед глазами. Чтобы не рухнуть на пол, мне пришлось облокотиться на стену и пару минут постоять не двигаясь.

Наконец все вроде бы пришло в норму. Я медленно подошла к двери и потрогала ее за ручку.

Нет, выломать не удастся. Что же делать? Я задумалась, отчего у меня вновь заболела голова. А что, если заставить открыть дверь сторожа? Но справлюсь ли я с ним? Ведь сильно ослабла, а руки мои в наручниках?

Я попыталась представить себе, что он за человек, учитывая, что он друг Тимошина. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты».

И все же мне предстояло вывести его из строя. Я стала думать о том, как вынудить сторожа открыть дверь в мою темницу. Сначала хотела просто постучать и попроситься в туалет, но на такую старую уловку он, стреляный воробей, вряд ли попадется. Значит, нужно сделать все естественно, не вызывая подозрения. То есть чтобы он решил открыть дверь сам, без моих просьб.

Пару минут подумав, я почувствовала, что меня сейчас начнет тошнить от маленькой комнаты, в которой я сидела взаперти и в которой создавалось ощущение, что она давит на тебя всеми своими четырьмя стенами.

Меня тошнит… Вот именно! Это как раз что надо! Я страшно обрадовалась догадке, пришедшей, как всегда, в тот момент, когда ее уже и не ждали. Именно тошноту я сейчас и изображу. Если этот кретин дорожит чистотой в своем помещении, то непременно заглянет.

Приняв окончательное решение, я встала под дверью и стала ждать, когда из коридора донесется хоть какой-нибудь звук, указывающий на близость работника морга. Ждать, как назло, пришлось долго. Наконец в коридоре что-то зашуршало.

Я глубоко вздохнула, собралась с силами и, слегка склонившись, стала выдавливать из своего горла отвратительные звуки.

Шум шагов в коридоре усилился, и через пару минут я поняла, что мой охранник остановился у двери и прислушивается.

Я стала еще громче имитировать рвотные звуки.

Наконец мои усилия увенчались успехом, и из коридора донеслось:

— Ты чего там вытворяешь?

— Чего, чего, — злобно пробурчала в ответ я, — гажу тебе на прощание. Мне все равно не жить, так хоть проблем тебе прибавлю, неделю мое дерьмо тут отчищать будешь.

Мой ответ достиг цели в считаные секунды: дверь тут же отворилась, и в тусклом свете коридорного освещения вырос силуэт низкорослого мужичка. Я среагировала мгновенно: замахнувшись, ударила его ногой по челюсти. Мужик отлетел назад, и если бы не узкий коридор, то упал бы на пол, а не уперся в стену.

Я выскочила следом и, не дав ему опомниться, нанесла второй удар. К сожалению, я пока была слаба, и мужчина не сильно страдал от моих ударов. Он быстро вскочил на ноги, тряхнул головой и, оскалив зубы, бросился на меня. Я отскочила в сторону и подставила ему подножку.