Без царя в голове

Вскоре с забитой машинами трассы мы свернули на более свободную, где можно было лететь на всех парах. Эта дорога вела к мосту через реку, но сейчас там как раз пробка. Об этом сообщило включенное мной радио. Теперь я надеялась только на то, что Миронова не догадается свернуть куда-то в сторону и угодит прямо в ловушку — там я ее и поймаю.

Она и в самом деле пока ехала в нужном направлении и, кажется, не думала менять его. А значит, оставалось только ждать удобного момента.

Мост появился в поле нашего зрения буквально через пару минут. Оксана въехала на него и, увеличив скорость, устремилась к другому берегу. Я пыталась не отставать, прекрасно зная, что скоро нашей гонке придет конец.

Так и получилось. Через пару минут, увидев автомобильное столпотворение впереди, Миронова хотела было повернуть назад, но шедшие позади машины не дали ей этого сделать. Пришлось продолжать двигаться вперед до самой последней точки. Уткнувшись в конце концов носом в стоящий «КамАЗ», Миронова засуетилась, поняв, что ни вперед, ни назад дороги у нее теперь нет. Она злилась, нажимая на гудок, но ничего от этого не менялось.

Я затормозила за две машины позади нее, вылезла из своей «девятки» и направилась к ней, попутно доставая из кармана наручники. Хотелось верить, что Оксане хватит ума не воспользоваться пистолетом здесь, при стольких свидетелях. Она вроде как не идиотка, должна понимать, что от нового убийства ей никак не отмазаться.

Дойдя до ее машины, я остановилась и стала наблюдать за действиями Мироновой. Та увидела меня и, выскочив из двери, быстро подняла руки и заголосила:

— Я тут ни при чем! Он мне угрожал, грозил убить, если все деньги, что от мужа остались, не отдам, — она активно махала руками, в одной из которых был сотовый. — Сейчас приедет мой адвокат, он все объяснит, а я, я… У меня депрессия, я не в силах перенести такого шока… Меня едва не убили. Вы мне верите?

Я смотрела на нее как на что-то совершенно не заслуживающее внимания, и мне казалось, что даже нищие с паперти гораздо чище и лучше этой холеной мадам. Она не постеснялась заказать убийство человека, равнодушно загнала в больницу собственного мужа, а теперь в открытую наговаривает на человека, ранее нанятого и только что ею же убитого.

Мне было совершенно ясно: Миронова уверена в том, что ей удастся откупиться и что ее адвокат все сделает как надо. Но она ничего не знала о записи ее разговора с Тимошиным, которая была сделана при помощи «жучка». Правда, запись было не особо чистой, но я знала, что ее с легкостью можно поправить и убрать все лишние звуки. Тогда уж будет что надо.

Я переборола свое отвращение к этой женщине и, схватив ее за руки, надела наручники. А она все продолжала обвинять Тимошина в том, что он ее шантажировал, вымогал у нее деньги, но я уже не слушала ее сказки, направляясь к собственной машине и таща ее за собой. Из соседних машин высовывались любопытные головы шоферов, широко раскрытыми глазами пялившихся на нас.

Где-то в стороне завизжали милицейские сирены, и уже через пару минут нас с Мироновой окружили люди в серой форме. Моя работа была, в общем-то, выполнена, и я, передав им все, что имела: фотопленку, запись разговора и признание Тимошина, села в свою машину. Из включенного радиоприемника доносились приятные слова из песни Аллы Пугачевой: «Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу… Так же, как все, как все, как все, счастья себе прошу…»

* * *

— Представляете, как это здорово? — весело щебетала дочь Чиликова. — Папа просто в восторг пришел, когда цыганка сказала, что его внучка будет вылитая мама.

Я уже второй час как сидела в гостях у Чиликовых и наслаждалась их приятным обществом. С того момента, как Миронова сдалась, прошло несколько недель. Уже состоялся суд, и Оксану Владимировну приговорили к длительному сроку тюремного заключения. Если бы не нанятые ею адвокаты, она бы получила пожизненное, а так, можно сказать, легко отделалась. Впрочем, это как посмотреть. Попав за решетку, она потеряла все: сына, которому, правда, также грозила тюрьма и которому было не до мамаши; мужа, который все же пошел на поправку и через адвокатов подал на развод. У нее не осталось ничего. Но ее судьба в доме Чиликовых совершенно никого не волновала.

Что касается Миронова-младшего… Сразу после задержания его матери я наведалась к нему на квартиру вместе с Кирей и учинила там тщательный обыск, естественно, нашла кое-какие доказательства его преступления. Миронов-младший сразу сменил тактику и заявил, что на суде будет защищать себя сам. Адвокатом он оказался неплохим — сумел выторговать себе срок по минимуму, да только вот о дальнейшей его карьере не могло теперь быть и речи.

Узнав, кто виновен в убийстве его жены, Чиликов поступил как настоящий джентльмен: посетил в больнице уже начавшего поправляться Миронова и даже умудрился восстановить с ним прежние отношения. Теперь оба деда с нетерпением ждали появления на свет внучки, тем более что сына Евгений Владимирович отказался более признавать.